Julius Arutyunian - НОЛЬ НОЛЬ

«Интересно, что же это мы имеем?» - подумал Фем, но спрашивать не решился.

- Противостояние, вечное, как этот мир… - произнёс Акиро.

Он, наконец, разжёг костёр. Искры от него взлетали высоко в небо и, смешиваясь со звёздами, исчезали. Темнота пела голосами цикад и сверчков. В такую красивую ночь не хотелось говорить о прошедших ужасах. Но, увы, пришлось продолжить.

- Наученные жрецы развратились и стали повелевать людьми и исполинами, - продолжал нагонять страхи Акиро, - сыны Божие научили их многим талантам… и они выбрали дорогу зла.

- А Атлантида? - Фем постарался переменить немного тему, и этим немного скрыть иронию.

Акиро иронию не заметил, но тем не менее, строго продолжил:

- Не перебивайте, господин Мидас.

Фем уже привык к его манере переходов с ты на вы.

«Это, должно быть, что-то значит», - отметил он.

- А теперь самое главное, - Акиро выдержал паузу. - Есть разные посвящённые. Есть те, кто пытается стяжать, как вы забавно выражаетесь, власть над миром, а есть мы, кто знает, чем это чревато. Те, другие, принесли и продолжают нести много бед. Причём всем народам. Они выбрали, как мы говорим… хотя это не важно. «Он» всё видит и не участвует. Мы должны сами. Всё началось там, - старик махнул рукой куда-то назад, будто это место было недалеко.

- А испанцы, конкиста? Франсиско Писарро, Диего де Альмагро? - спросил Фем, но Акиро махнул на него рукой.

- Да, знаю, там был и священник, сыгравший не последнюю роль. Эрнандо де Луке его имя. Приход испанцев был карой того, кто всё видит, для чёрного жречества и моего народа. Белокожие и бородатые… как боги… - старик о чем-то на миг задумался. - Ты тоже белокожий, и бородатый был, пока не побрили…

- Боги?

- Терпение, и всё поймёшь… терпение, жрецы приняли испанцев за возвратившихся богов. Так было надо для Кары.

***

Он уселся поудобнее и продолжил:

- Предсказание о возвращении Виракоча хранилось в памяти народа. Но псевдо-жрецы ошиблись. Это помогло испанцам за короткое время утопить в крови великую империю. Случилось это всё в 1531-ем году, страшное было время. Писарро с отрядом из двухсот двадцати семи солдат сделал своё дело. Он был очень хитрым и коварным негодяем. Ему удалось понять и воспользоваться междоусобной борьбой за власть двух инкских властителей, братьев Атауальпа и Уаскара. Через два года всё было кончено - он занял столицу Перу - Куско. Конкистадор устроил суд над Атауальпой, обвинив его в мятеже против Уаскара, и казнил его. В то время произошло много других интересных событий, которые ваши источники не знают. Часть жрецов ушла под землю, - он указал пальцем на землю, и продолжил:

- Об этом здесь даже мальчишки знают. Но попасть туда и не пытайся. Они свой храм охраняют, - Акиро сделал какой-то жест, как будто перекрестился. - Это страшные звери.

Фем внимательно слушал старика-звездочёта и понимал, что почти не верит ни в одно его слово. Подземный храм! Звери! Приятно, конечно, что-то кто-то всерьёз рассказывает эти сказки. Слушать-то интересно. Но в голове всё равно жужжали и роились, как пчёлы, вопросы. Почему Акиро рассказывает это все ему? Как будто он готовит Фема к чему-то. Почему всё, произошедшее с ним, как-то перекликается с рассказами старика. Ответить на эти вопросы он пока не мог.

- Дары должны быть приняты добровольно, - продолжал гнуть свою линию интересный старик, - а носители перевоплотятся в нового Виракоча. Он поведёт нас к противостоянию. Но не к победе. Это тоже надо знать.

Он продолжал чеканить постулаты, этот странный чудак. Откуда-то взялся воздушный поток, подхвативший его волосы. Теперь у него был настоящий пророческий вид, как рисуют в книжках.

- Вы намекаете, что у меня может быть этот… дар?

- Нужен ущерб. Только ущербное общество получает в дар пассионарный толчок. И дар, чтобы получить, надо заслужить, найти и отработать свой «ущерб». Вы готовы? - он строго и печально оглядел Фема с ног до головы.

- Думаю, что достаточно сказок на ночь, - неожиданно прервал он сам себя, - теперь надо идти спать. Завтра будет большой день, - он встал и не дожидаясь ответной реплики удалился в дом.

Фем так и остался сидеть под звёздами, пытаясь переварить услышанное. Ну и как должен человек двадцать первого века на всё это реагировать? И потом, эти дары… Может это и есть, то, что с ним случилось?

***

А ночью ему приснился чрезвычайно любопытный, хотя и монотонный сон. Он шёл по странному каменному тоннелю. Стены, пол и потолок были выложены гигантскими монолитами в человеческий рост высотой.