Poete Daniele: Silentium

Африка

Черное сердце холодной пустыни, Дух миллионов солдат из песка, Африка, дышала войною, Дым погружал в тоску города,

Слёзы детей, крики жен и отцов, Кровь со вкусом женщин любимых, Африка, мой маленький дом, И поле битвы ангела с демоном,

Солдаты с оружием стреляли в детей, Матери молили Бога о жизни, Свинцовое сердце холодных людей, Африка, войною забытое место,

Народ погибает от рук палачей, Кто вам дал право вершить самосуд, Кровавые руки не оставят в покое, Кровавый песок пропитался слезами детей,

Африка, мой маленький дом, Здесь духом посеян в прошлой жизни я был, Африка, дышала войной, Ребёнком я пал у подножья вершины.

В утробе Земли

Жизнь убивает нас, трагически и слепо, В ней каждый обречен - быть жертвой, Нас убивает время, правда нас убивает, Но душу нашу, не убьет никто,

Сжимая крепко зубы, Скрипящим звоном, издавая боль, Ни в чем невинная невеста, Сидит за смерть ребёнка своего,

Оковы на руках, до ужаса сжимают вены и сосуды, Из глаз текут не слезы, а реки крови, Реки смерти из паводка коры земной, Ребенок спит, в гробу холодном,

Ребенок плачет и молчит, Дитя в утробе стало мертвым, Дитя, не знающее жизнь, И Мир, в котором все уже мертвы,

Душа младенца вновь свободна, Но мать его остаток жизни просидит, Её не мучает не клетка. Не боль в руках и в пояснице, Она на ладан дышит, лишь от того, что не познает материнства.

Гавань

Гавань. Холодный воздух, морского прибоя, Пустыми слезами, наполнив покой, Хрупкое сердце в поиске дома, Хрупкая нежность девы морской,

Закатом усеяны судьбы. Гавань. Место потерянных душ на земле, Райский причал капитана из комы, Потерявшего права на жизнь и любовь,

Рабские узы связали здесь многих, Душевно зависимых запахом ветра, Кудесников, нимф и вольных поэтов, Гавань. Дом грёз и забытых надежд,

Паруса сменяют цвета на эмблемах, Но люди, остаются всё те же, Гавань. Вечностью покрытое место, Покрыв вечность, слезами людей.

Герои спят

Герой погиб, К груди прижав письмо любимой, Поймав свинец со вкусом сладкой смерти, Упав на землю, он застыл,

Герой погиб, Взяв вызов на себя, Спасая пацаненка, который так боялся умирать,

За родину! Кричала рота, Увидев доблесть и отвагу, В глазах искрилась злость, На полчища бездушных оккупантов,

Помчались из окопов, Солдаты с криками и с гордостью в сердцах, У каждого в рожке один патрон, На каждого погрызенного пса,

Война прошла, прошли и годы, Все братцы войны, Под нашими ногами спят, А тот пацан, тот, пацаненок, Сидит и плачет над могилой, И тихо шепчет про себя: “Простите братцы, ведь с вами должен спать и я”.

Жизнь, после нас…

Стоны павших дельфинов, Океаны сохнут от пыли, Небо больше не меркнет, Земля превратилась в пустыню,

Вечный шепот пустых берегов, От боли Мир разрывает на части, Слезы стали песком, Время стало пространством,

Земля, мёртвый ребёнок В утробе вселенной, Выкидыш космических звёзд, Испепелённый солнцем и ветром,

Последний закат райской планеты, Последняя кровь с запахом смерти.

Каплями

Дождь плакал, неуклюжа, Марая лица теплой влагой, Прохожих пачкая печалью, Пичкая напущено ветрами Мир,

Дождь плакал, и рыдал от счастья, Слезам, придав свой образ и сердца, В них созерцает не что больше Чем просто жалкая тоска,

Мы все трагичны, Не замечая счастья в мелочах, Ведь мелочи создали нас, Дождь тихо плакал, наблюдая за людьми, Марая лица теплой влагой, В надежде нас спасти.

На выдохе

Холодными осколками, из комы виден мир, Я продержусь на вдохе, для тебя хотя бы сутки, В палате ты и я, любовь последний мой серотонин, последние мгновенья в промежутке Я в тишине ищу покой, а ты в слезах надеждой тешишь сердце Я крепко сжал твою ладонь, и нежный стук ударом в килогерцы, Обезображено мой пульс, снижался ниже ста пяти, Прошу не плачь, ведь это же не стоит слез твоих, Прошу поговори со мной, в последние минуты перед смертью, Скажи, как любишь, как будешь без меня ты жить, И радоваться каждой мелочи подаренной тебе, планетой, Прошу забудь меня, в последних числах ноября, Когда осыплется с небес кристальный снег, Я продержусь на вдохе для тебя, На выдохе венчаюсь со смертью.

На распутье

Вторые сутки пеленою небо кроет, Мы ангелы, мы птицы воплоти, Божественно и хладнокровно, Мы любим, и ненавидим, нам людей родных,

Где грань между добром и злом, Где то, что называется любовью, Душа живет в раю, а мы живем, И знаем только боль и реки крови,

Святыни станут обелисками, Ветра укажут верный путь, А мне лишь только радость близких, И только в них я вижу истину свою,