Филлип Янси - Благодать

Кинг развил утонченную стратегию войны, оружием в которой была благодать, а не порох. Он никогда не отказывался встречаться со своими врагами. Он противостоял политике, а не отдельным личностям. Самое важное заключалось в том, что он отвечал на насилие ненасилием, и на ненависть любовью.

«Давайте не будем пытаться утолить нашу жажду свободы, испив из чаши горечи и ненависти, — учил он своих последователей. — Мы не должны позволять нашему творческому протесту деградировать до уровня физического насилия. Вновь и вновь мы должны подниматься к величественным высотам, объединяя силу тела и силу души».

Коллега Кинга Эндрю Янг вспоминает о тех бурных днях как о времени, когда они пытались «спасти жизнь черных и души белых». Кинг сказал, что их настоящей целью была не борьба с белыми, а пробуждение в угнетателе чувства вины и желание бросить вызов его ложному чувству превосходства… Итогом этого является примирение, искупление, создание общества, живущего по законам любви. И это то, чего в конце концов добился Мартин Лютер Кинг Младший, пробудив даже таких упертых расистов, как я. Сила благодати обезоружила мое собственное упорство во зле.

Сегодня, когда я оглядываюсь на свое детство, то чувствую стыд, угрызения совести и раскаяние. У Бога ушли годы на то, чтобы пробиться через броню моего закоренелого расизма. Интересно, избавился ли кто-нибудь из нас от него более безболезненно? Теперь я считаю этот грех одним из самых серьезных, по всей вероятности, оказывающим наибольшее влияние на общество. В эти дни я слышу много разговоров о низшем классе и о кризисе в городской Америке. Специалисты один за другим клеймят наркотики, падение ценностей, бедность и разрушение семьи как ядра общества. Интересно, не являются ли все эти проблемы следствием более глубокой, скрытой от глаз причины - нашего векового греха расизма?

Несмотря на нравственный и социальный отход от расизма, нация каким-то образом не раскололась, и люди всех цветов кожи даже на Юге влились в демократический процесс. Теперь уже в течение нескольких лет Атланта выбирает на пост губернатора афроамериканцев. И в 1976 году американцы наблюдали необычную сцену. Когда Джордж Уоллэс появился перед лидерами черного населения, чтобы принести свои извинения за поведение по отношению к черным. Извинение было повторено по телевидению на всю страну.

Поступок Уоллэса (а ему необходимы были голоса черного населения в сложной предвыборной борьбе за пост губернатора ) было проще понять, чем реакцию, которая последовала в ответ. Лидеры приняли его извинение, и граждане с черным цветом кожи простили его, единодушно проголосовав за него. Когда Уоллэс отправился просить прощения у Баптистской Церкви в Монтгомери, где Кинг начал движение за гражданские права, среди лидеров, которые пришли простить его, были Коретта Скотт Кинг, Джесси Джексон и брат убитого Эдгара Иверса.

Даже церковь, которую я посещал в детстве, научилась раскаянию. Когда у церкви поменялись соседи, посещаемость упала. Когда я посетил службу несколько лет назад, я был шокирован, обнаружив только пару сотен верующих, рассеянных по большой церкви, где в годы, когда я был маленьким, собиралось полторы тысячи человек. Церковь казалась проклятой, пришедшей в упадок. Она пробовала новых пасторов и новые программы, но ничего не помогало. Хотя ее лидеры пытались привлечь туда афроамериканцев, почти никто из соседей на это не отреагировал.

Наконец пастор, который некогда был моим одноклассником, предпринял необычный ход, включив в программу службу, посвященную раскаянию. Перед проведением службы он написал Тони Эвансу и профессору, чью дочь не приняли в детский сад, прося у них прощения. Затем публично, мучительно переживая, в присутствии афроамериканских лидеров, он признал грех расизма за поступками церкви, которые она совершала в прошлом. Он признал это и получил прощение этих людей.

Хотя после этой службы бремя, казалось бы, упало с плеч прихожан, этого было недостаточно для спасения церкви. Несколько лет спустя собрания общины белых переместились за город, и сегодня растущая афроамериканская конгрегация «Крылья Веры» заполняет здание церкви и в очередной раз открывает ее окна.

Элтон Трюблад отмечает, что образ, к которому Иисус прибегал для описания предназначения церкви — «врата ада да не одолеют ее» — это метафора нападения, а не обороны. Христиане устремляются в эти врата, и они победят. Неважно, какие примеры в истории мы уже имеем, врата, охраняющие силы зла, не выдержат напора благодати.