Филлип Янси - Благодать

He-благодать представляет собой подспудную помеху в жизни семей, наций и общественных институтов. Как это ни печально, она присуща человеческой природе.

Однажды я обедал с двумя учеными, которые только что побывали в искусственно созданной биосфере вблизи Таксона, штат Аризона, которая была отделена от остального мира стеклянным куполом. Четверо мужчин и четыре женщины добровольно согласились в качестве эксперимента изолировать себя на два года. Все они были дипломированными учеными, все прошли психологическое тестирование и подготовку, и все были помещены в биосферу максимально готовые к тому шоку, который они могли пережить при переходе из внешнего мира. Эти ученые рассказали мне, что за месяцы, проведенные ими в биосфере восемь «бионавтов» разбились на две группы по четыре человека, а последние нескольких месяцев эксперимента эти две группы отказались от общения между собой. Восемь человек жили под куполом, разделенные невидимой стеной не-благодати.

Фрэнк Рид, американский гражданин, попавший в заложники в Ливане, признался после своего освобождения, что он не разговаривал с одним из своих товарищей по несчастью в течение нескольких месяцев из-за небольшого разногласия. Большую часть времени двое враждующих заложников были скованы одной цепью.

He-благодать приводит к тому, что дают трещину отношения матери и дочери, отца и сына, брата и сестры, отношения между учеными, пленниками, племенами и расами. Если на них не обращать внимания, то эти трещины расширяются, и возникшие в результате пропасти можно залечить с помощью только одного средства, а именно: перекинутого через эту пропасть ненадежного веревочного мостика прощения.

Однажды в пылу ссоры моя жена пришла к резкой теологической формулировке. Мы очень горячо обсуждали мои недостатки, когда она сказала: «Мне кажется, достаточно странно, что я прощаю тебе те низости, которые ты совершаешь!»

Поскольку я пишу о прощении, а не о грехе, я упущу колоритные подробности этих совершенных мной низостей. Но что меня удивило в ее словах, так это скорее то, как точно она подметила природу прощения. Это не слащавый платонический идеал, который нужно распылять по всему миру, освежитель воздуха из флакона. Прощение до боли трудно познаваемо, и долгое время после того, как вы простили, нанесенная рана (мои низкие поступки) продолжает жить в памяти. Прощение — это противоестественный поступок, и моя жена протестовала против его вопиющей несправедливости.

Одна из историй книги Бытия во многом уловила то же самое настроение. Когда я ребенком слушал эту историю в воскресной школе, я не мог понять те скачки и петли, которые делало повествование о примирении Иосифа со своими братьями. Один раз Иосиф поступил жестоко, засадив своих братьев в тюрьму; в следующий момент он, казалось, уже был преисполнен сожаления, уходя из дома, чтобы разрыдаться, как в пьяной истерике. Он сыграл шутку со своими братьями, спрятав деньги в их мешках для зерна и взяв одного в качестве заложника, а другого, обвинив в краже его серебряного кубка. В течение месяцев, возможно, лет, тянулись эти интриги, пока, наконец, Иосиф не почувствовал, что он не может больше сдерживаться, он собрал своих братьев, и далее последовала очень драматичная сцена прощения.

Теперь я вижу в этой истории реалистичное отображение противоестественного акта прощения. Братья, с которыми Иосиф затеял ссору, чтобы простить их, были теми, кто запугивал его, разрабатывал планы, чтобы его убить, продал его в рабство. Из-за них он провел лучшие годы своей юности заточенным в одной из темниц в Египте. Хотя он восторжествовал над своими бедствиями и теперь от всего сердца хотел простить своих братьев, он не мог этого сделать. Пока не мог. Рана все еще не зажила.

Мне кажется, что в 42 - 45 главах Книги Бытия Иосиф хочет сказать: «По-моему, это достаточно странно, что я прощаю вам те низости, которые вы совершаете!» Когда, наконец, благодать дошла до сердца Иосифа, его горе и любовь эхом отразились от стен дворца. В чем причина этих стенаний? Разве наместник фараона болен? Нет, со здоровьем у Иосифа все было в порядке. Это был звук человеческого прощения.

За каждым актом прощения стоит рана предательства, и боль, причиненная предательством, не так легко проходит. Лев Толстой считал, что он закладывает правильную основу для своего брака, когда дал своей молодой невесте почитать свои дневниковые записи. В них в подробностях были описаны его сексуальные отношения с другими женщинами. Он не хотел иметь никаких секретов от Сони, чтобы начать брак с чистого листа, будучи прощенным. Вместо этого, признания Льва Толстого посеяли семена брака, который был связан узами ненависти, а не любви.