Эстер Сегаль: Шизофренияяяяяяяя

А он, чтобы подбодрить меня, предупредил:

– Не бойся, это не больно!

Я поежилась и по инерции засунула в рот еще пару орешков:

– Что не больно?

– Ну, это – то, что положено по пророчеству.

– По какому, к черту, пророчеству?

– Ну вот, – загрустил Дух, – ну почему они все сразу чертыхаются?

– Кто это все? – удивилась я.

– Да все, к кому ни прилечу, – пожаловался он.

– А ты ко многим прилетаешь?

– Прилетаю ко многим, но все безрезультатно.

– А что тебе надо?

– Ну как же?! – удивился он. – Как обычно: «И примет дева в чреве» и так далее.

– Понятно, – припомнила я. – А почему все безрезультатно?

– Да никто не хочет принимать. Времена не те. Все отнекиваются, говорят: «Я еще молодая, хочу для начала пожить в свое удовольствие». Я им: «Так ведь в анналы запишут, прославишься, новую историю начнешь». Ни в какую. Страху Б-жьего на них нет.

– Бедный! – посочувствовала я ему.

– А вот ты хорошая! – внезапно повеселел он, и по голосу было слышно, что он ко мне приглядывается и даже больше: придирчиво осматривает со всех сторон.

– Чего это я хорошая? – забеспокоилась я.

– Покладистая такая.

– И ничего я не покладистая, – тут явно пришло время заартачиться. – И вообще: я не подхожу для боговынашивания – у меня шизофрения.

– А вот это как раз не минус, а плюс, – обрадовался Святой Дух.

Я почувствовала себя в ловушке и продолжила иным, уже слегка заискивающим тоном:

– Ты ведь не сделаешь этого без моего согласия?

– Мне показалось, ты уже согласна, – ответил он слегка плотоядным тоном.

– Я – нет, – отодвинулась я поближе к стенке и подальше от него.

Но тщетно: в таких ситуациях не забывайте, что духи вездесущи. И чтобы я убедилась в этом окончательно, он зашептал мне сразу в оба уха и еще отразился эхом в нескольких, явно назло и напоказ выбранных уголках моей квартиры.

– Кыш! – прикрикнула я на него.

– Не забывайся! Помни, с кем говоришь! – прогнусавил он надменно и обиженно.

– Сначала объясни, почему именно я и что дальше будет.

– Ты – не почему. Просто подвернулась. А дальше будет по классическому сценарию: родишь ребенка и наречешь его Эммануилом.

– О, у меня как раз так папу звали, – обрадовалась я.

– Ну вот видишь, – обрадовался и он тоже. – Я же заранее знал, что ты согласна.

– Ничего я не согласна. Просто к слову пришлось. Не хочу ребенка.

– Не хочу, не хочу, – запыхтел он, передразнивая. – А о ребенке ты подумала? О том, чего он хочет? Несчастная крошка! Ни одна мамка его не берет. Эгоистки проклятые!

– Не забывайся! – позволила я себе маленькую месть. – Святому Духу не подобает говорить о проклятьях.

– Да у меня вся жизнь – одно сплошное проклятье! А ты говоришь! – взвыл он. – В общем, так: отставить разговоры, приступаем к практической части.

– Я против!

– А ты не обращай на меня внимания, – посоветовал он. – Ты, вон, орешки свои доешь пока, а я сделаю все сам. Просто расслабься и не бойся. Повторяю: больно не будет.

– Не хочу!

– Господь призрит кротких!

– Не хочу!

– Подчини волю свою Господней и не дергайся.

– Не хочу воли!

– Правильно, – одобрил он. – На воле жиреют только и душою брюзгнут! Лучше в монастырь. Только сначала родишь.

– Не хочу рожать!

– А это что еще за утверждение? – возмутился он. – Угрожаешь Господу абортом?

– Так, тебя вообще нет, ты мне просто снишься, – попробовала я сменить тактику.

– Правильно, отлично! Это сон. Откинься на подушку и закрой глазки. А я тебе даже колыбельную могу спеть.

– Не надо, у тебя голос противный.

– Зато святой, – приосанился Святой Дух и предупредил: – Я начинаю.

– Нет! – дернулась я.

Но он меня слушать больше не стал, а завалил на кровать со всею своей, очень странной для бесплотного существа, гигантской силой и на всякий случай запихал мне в рот остатки орехов.

Надо признать: орехи были все-таки очень вкусные.

Глава 42. Из дневника «Роковых подвязок»

После корректуры я стала явно лучше.

Я вообще себя ощущаю то в мужском роде (как роман), то в женском (как книга). Для вашего удобства буду именовать себя в дальнейшем книгой.

Итак, я стала лучше.

Да вы сами сравните варианты до и после.

Вот, например, эту фразу:

«На кончиках ее пушистых и очень длинных ресниц сверкали прекрасные синие глаза».

Это первоначальный вариант.

А вот как это выглядит теперь:

«Ее прекрасные синие глаза были обрамлены необыкновенно длинными и густыми ресницами».