Неизвестно: Дернович «Литва» и «Русь» XIII-XVI вв. как концепты белорусской историографии

Г. Саганович предложил как бы более эластичную модель социума ВКЛ. В этом он оппонирует более жёсткой этноконфессиональной и социокультурной конструкции И. Марзалюка, так же имеющей своё обоснование. Но в действительности и взгляды Сагановича не лишены противоречий. Отвергая тождественность этнического и конфессионального, Саганович сам утверждает, «что «рускость» была категорией скорее конфессиональной» [67].

В своей новой книге И. Марзалюк, исследуя этнический и конфессиональный мир белорусского города XVI-XVIII ст., даже структурно распределил материал для анализа в соответствии с историческим делением: отдельно рассматривались города Белорусского Поднепровья и Подвинья, отдельно - «исторической Литвы» и Подляшья. При этом автор стремится показать, что существовала устойчивая традиция отождествления на уровне массового сознания православия (и позже униатства) с «руским» (старобелорусским) этносом, а католицизма - с литовским и польским этносами. К тому же римо-католицизм отождествлялся с польскими культурной традицией и языком [68].

Интересно, что во вступлении своей книги, полемизируя с Сагановичем, Марзалюк определил базисные методологические расхождения между ими: «В одном Г. Саганович прав - я настоящий примордиалист. Позиция примордиалистов в определении феномена этничности мне кажется куда более научной и приближенной к реалиям, чем конструктивистов, многие из которых просто «грешны» на субъективный идеализм» [69].

Примордиализм является самым старым из научных подходов к представлению об этничности. Представления об этносах как сообществах, соединенных кровно-родственными (биологическими) связями, положенные в основание примордиализма, имеют свои истоки еще в философии античности. Считается, что как современный научный подход эти представления стали складываться в начале ХХ века после работ Э. Дюркгейма о групповой солидарности. В рамках конструктивизма этничность понимается не как некоторая данность, но как результат созидания, как инновационный акт творческого воображения. Очень сложным путем и благодаря действию многих механизмов этническое сознание, однажды зародившись, развивается путем последовательных переопределений на всех уровнях личности, группы и общества. Со временем оно стремится к проецированию себя на все более обширные социальные пространства. Процесс социального конструирования происходит и на индивидуальном, и на групповом уровнях; в ходе бесчисленного множества взаимодействий в обыденной жизни индивиды участвуют в постоянном процессе определения и переопределения самих себя. Самосознание понимается не как некая "фиксированная суть", а как "стратегическое самоутверждение".

Обобщая разные версии этнической идентификации, в противовес Марзалюку О. Латышонок считает: «Исторические источники, касающиеся всей территории, на которой позже сформировались белорусы, рядом с русинами называют так же литвинов в значении этническом» [70]. Финальная фраза книги в этом смысле звучит особенно сильно: «Причиной, по которой белорусская нация не возникла в эпоху Нового времени, не было слабое национальное самосознание жителей Беларуси, как раз наоборот - их сильное русское или литовское национальное сознание» [71].

Заканчивая обзор новейшей белорусской историографии об этничности, самосознании и их политической реализации в ВКЛ, то, что строгим языком мы можем назвать этнополитической структурой ВКЛ, следует отметить живой интерес, который проявляют белорусские историки к обозначенному проблемному полю. В плане сбора фактологического материала достигнуты действительные успехи. Но интерпретация собранного материала по-прежнему вызывает дискуссии, иногда яркие и эмоциональные. Кроме того, проблемой белорусской историографии остаётся частое игнорирование фактора Украины, в том числе, и при учёте этнополитической структуры ВКЛ.

И всё же можно определённо утверждать одно положение - сам факт горячих дискуссий на тему «Литвы» и «Руси» свидетельствует, что белорусская история позднего Средневековья и раннего Нового времени может быть понимаемая как взаимодействие этих двух факторов. Убери один из них и белорусская история будет совсем другой.

[2]Антонович В. Б. Монографии по истории Западной и Юго-Западной России. Киев, 1885.

[3] Дашкевич Н. П. Заметки по истории Литовско-Русского государства. Киев, 1885. С. 11.

[4] Любавский М. К Областное деление и местное управление Литовско-Русского государства ко времени издания Первого Литовского Статута: Исторические очерки. М., 1892. С. 1-26.