Горшков Александр: Кавказская Голгофа

Понимал Батюшка и другое: помочь Родине он лично может только молитвой. Не деньгами, не добровольцами, не оружием, а именно молитвой перед ликом Спасителя и Пресвятой Богородицы, перед святыми мучениками и всеми святыми, чтобы они отвели беду и спасли край от «нашествия иноплеменных», дальнейшего разрастания междоусобной брани и кровопролития.

Поздним вечером весной 1996 года мы сидели с отцом Петром в его келлии и разговаривали. Ставни окон были плотно закрыты, в комнатке горела лишь одна маленькая лампочка. Было слышно, как в направлении соседнего Бамута «работала» тяжелая артиллерия и фронтовая авиация. Все живое в тех местах, казалось, было давно уничтожено: не только люди, но и природа. А боевики оставались живы и яростно сопротивлялись, зарывшись глубоко под землей в ракетные шахты.

Перед батюшкой лежал листок бумаги. Это было стихотворение. Отец Петр взял листок и прочитал несколько строчек:

Великий Боже, помяни

В любви Твоей неизреченной

Солдат, невинно убиенных

В огне неправедной войны.

Коль уберечь мы не смогли

Своих сынов от страшной смерщи,

Ты Сам, Владыко, им отверзи

Селенья райские Твои.

Ты Сам, Владыко, упокой

Тех пацанов еще безусых,

Укрой их – юных, светлорусых,

Своей отеческой рукой.

Им память вечную сверши –

Живьем сгоревшим в «бэтээрах»,

Сраженным пулей у прицелов,

Огнем упавшим с высоты,

Замерзшим в поле и горах,

В мученьях кровью истекавшим,

От адских мук и ран стонавшим

В прифронтовых госпиталях;

В солдатских цинковых гробах

Прибывшим в вечные селенья,

Земле принесшим в погребенье

Свой скорбный неоплатный прах...

Страшное стихотворение... Горький молитвенный плач о тысячах русских сынов, сложивших свои юные головы в кавказской бойне.

Батюшка тяжело вздохнул и задумался. «А почему тут написано: «В огне неправедной войны»?» – после долгой паузы спросил он. Задумался и снова спросил: «Почему эта война «неправедная»?»

Я молчал, вспоминая и осмысливая прожитые в Чечне годы. Батюшка продолжил: «Мне кажется, эта война не «неправедная», а «неправильная». Что «праведного» в том, что над нами теперь издеваются ваxхабиты? А разве «праведно» пустить по миру столько беженцев? Нет, мне все-таки кажется, что эта война прежде всего неправильная. Столько жертв, столько разрушений!.. Уничтожен целый город! А война сама по себе праведная: если эту беду сейчас не остановить, то скоро честному человеку нигде не будет места от бандитов и преступников».

С началом боевых действий у протоиерея Петра Сухоносова прибавились новые хлопоты. С весны 1994 года он назначается благочинным православных церквей Ингушетии.

Чечня с ее столицей городом Грозным полностью выходит из-под контроля центральных властей и становится настоящим бандитским логовом. Туда никто не решается ехать.

В «Слепцовку» зачастили военные: они обращались с просьбой приехать в расположение дислоцированных на границе с Чечней подразделений и блок-постов покрестить молодых солдат, прибывавших сюда со всей огромной России, отслужить молебен о спасении. Прямо к церкви подъезжали военные машины, и Батюшка, собрав все необходимое для священнодейства, уезжал часто на целый день. Люди, конечно, сильно волновались, плакали и молили Господа, чтобы Он уберег дорогого им пастыря от всех бед и напастей. Обычно вместе с собой отец Петр брал кого-нибудь из своих церковных помощников. Кроме того, он никогда не ехал в гости к воинам с пустыми руками, а обязательно вез им гостинцы и вообще все, что приносили люди в храм на панихидный стол. Солдаты всему были рады.

Монахиня Анастасия поведала об одной из таких поездок. Она вспоминает, как однажды летом 1995 года, когда недолго гостила в Слепцовской, Батюшка вдруг говорит, что завтра надо ехать на далекую пограничную заставу крестить солдат. В это время у него было очень много разных дел, и отлучиться из храма просто не имел возможности. Все, что можно перенести на другой срок, он переносил. Казалось, можно отложить и эту поездку. «Нет, – категорично сказал отец Петр, – мы отложим все остальное, но завтра поедем к пограничникам». Рано утром в храм приехал офицер. Батюшка взял все необходимое для крещения. Нам же, как это бывало и раньше, когда он ехал к военным, наказал взять гостинцев: конфеты, варенье, солку, хлеб – все, что принесли люди на панихиду.

«Ехать было очень страшно, – рассказывает далее матушка Анастасия. – Казалось, что из-за каждого дерева, куста по нам вот-вот откроют огонь притаившиеся там боевики. Такое тут часто бывало. А в горах, где стояли пограничники, бандитов скрывалось еще больше. Пограничников для того и поставили, чтобы они никого не пропускали».