Черных Вероника - Интернат

– Точно, сдурел… Против кого прёшь?!

– Если вы не со мной, – твёрдо припечатал Денис, – я один пойду. Пусть растопчут. Надоело помирать каждый день. Хочу нормальной жизни. К маме хочу.

Он помолчал и в светлой, пронизанной солнцем, весенней тишине сказал негромко:

– Кто со мной?

Когда ему никто не ответил, Денис решительно встал и двинулся к двери. Его никто не остановил, никто не бросился вдогонку, но Денису было всё равно.

Сперва он направился в кабинет Крисевич. По пути стукнул в дверь Пугинскому.

– Георгий Николаевич, вас Алла Викторовна зовёт, – соврал он небрежно и потому убедительно.

Пугинский недоумённо вскинул брови, но послушно встал, ни о чём не спрашивая. Лабутин оказался у Крисевич раньше него всего на пару секунд, так что Алла Викторовна, подняв к посетителям обрюзгшее белое лицо со стекляшками бледно-голубых навыкате глаз, возмутиться наглым поведением воспитанника не успела.

А наглый воспитанник и в самом деле нагло заявил обоим взрослым:

– Я вас собрал вместе, чтобы предъявить вам ультиматум.

– Че-го? – напряглась Алла Викторовна. – Ты чего мелешь, Сопля неумытая?!

– Если у вас насморк, то не чихайте на меня, пожалуйста, – предупредил Денис. – И вообще, с насморком надо дома лежать, лечиться.

– Что-о?! Георгий Николаевич, вы слышите?! – вскипела Крисевич, покрываясь красными пятнами. – Можно подумать, он тут сынок чей-то хренов! Ты сперва нужной матерью и папашей обзаведись, а после вякай! Обалдуй недорослый!

– Ругаться на меня, обзываться и физически наказывать вы не имеете права, – спокойно парировал Денис, сам удивляясь своему спокойствию.

– Чего?! Ты решил права свои качать?! Ну, ты сволочь малолетняя! – наливаясь помидорной яростью, закричала Алла Викторовна. – Я тебя отсюда никогда не выпущу! Ты у меня каждое слово отрабатывать будешь! И профессию тебе отличную найду – унитазы засранные чистить!

Денис нашёл в её криках прореху длиной в один вздох и сказал, кладя на стол исписанные тетрадные листы, где, кроме «плана восстания», он написал и задуманный раньше ультиматум.

– Ознакомьтесь тут, пока я в туалет схожу. Вернусь – поговорим. Нам надоело жить так, как вы нас заставляете жить, ясно?

– У тебя сегодня гости на голову, Enter, – зловеще проговорил Пугинский. – Не боишься?

– Устал, Георгий Николаевич, бояться, – спокойно ответил Денис.

– Так иди поспи, – насмешливо предложил Пугинский.

Взгляд Дениса, встретившийся со взглядом зама, своей пронзительностью и знанием правды ударил сего детоначальника наотмашь, словно полноценная оплеуха. Пугинский помрачнел, раздул ноздри своего крупного носа.

– Сопливая шваль! – процедил он. – Надеешься на Гришку Небесного? Или что тебе это спустится по малолетству?

– Зря надеешься, – прошипела Алла Викторовна. – Мы устроим тебе здесь сладкую жизнь, весь в шоколаде закупаешься, марципаном обсыплешься!

Он сгребла в горсть Денисов ультиматум, с явным удовлетворением смяла в бесформенный клубок.

– Вот тебе твой ультиматум, щенок!

Денис с тем же поразительным спокойствием сказал:

– Мы требуем, чтобы нас не наказывали, чтобы «старшакам» запретили издеваться над нами и насиловать девочек. Требуем, чтобы нам отдали наши сотовые и разрешили повидаться с родителями. Кто захочет. Требуем, чтобы каждый случай рассматривался отдельно, чтоб каждый смог либо к маме… к родителям вернуться, либо уж… остаться. И чтоб уволили Люцию Куртовну. Нафиг она нужна.

– А больше ничего не хотите? – ядовито спросила Крисевич. – Может, чтоб и меня с Георгием Николаевичем погнали отсюда в тюрьму?!

– Очень было б здорово! Вы не представляете! А это реально или вы так – гоните просто? – оживился Лабутин.

Крисевич оскорблёно вскинула белобрысую голову. Пугинский с силой проговорил:

– Ну, ты у меня по горло в дерьме насидишься!

Глаза его сверлили мальчика и окутывали облаком красной злобы.

– Если вы хотите, чтоб я жутко перепугался, – ровным, совсем не испуганным голосом сказал Денис, – то напрасно надеетесь. Я тут уже давно и сильно перепугался, и больше не могу. Сил пугаться нет. Если это понятно. И последнее. Вчера ночью Хамракулов и Лапа хотели … изнасиловать Киру Цифринович. Если вы их не накажете, я их до смерти побью. Хотя одно другому не мешает, – подумав, признал он. – Пока вы там созреете, они снова на кого-нибудь накинутся. Очень надо! Кстати, Алла Викторовна, не выполните наших условий, я тут такую бучу заварю! Весь мир узнает, чего вы тут оба вытворяли вместе с Ренатом и Гинзулой!