Татьяна Харитонова - Правый

-Вы занимались балетом?

-Ровно неделю! В темно – синем спортивном трико стояла у станка. На первом занятии жутко хотелось в туалет. От страха. А спросить разрешения у педагога, злой худощавой женщины не решалась. Да и не представляла, как буду снимать этот купальник с рукавами. В зеркале отражалось искаженное лицо юной балерины.

С балетом не получилось. Не получилось и с певческой карьерой. Голос был совсем не оперным сопрано. Оставалась единственно возможная роль, роль драматической актрисы.

-А где вы учились?

-Окончила институт культуры. Училась легко, особенно и не перевоплощаясь. Играла себя – наивную глупую барышню в кудряшках и розовых очках. Порхала по сцене, из общежития в общежитие, пока не родилась Любочка. А вскоре мне пришлось уехать, не смогла оставаться в этом городе…

Поезд постукивал по рельсам. Сон ушел. Тихий голос женщины уводил куда – то в маленький провинциальный городок к несчастной женщине, все время играющей чужие роли…

-А девочка, ваша дочь?

- Дочь? Пока я устраивала свою жизнь, она росла у мамы. Я не почувствовала материнства по- настоящему. Играла всю жизнь свою роль, и не поняла вообще. Что со мной происходило? Жила или нет? Что было свое, что чужое? Любочка пошла в первый класс. Опять мимо. Была очень самостоятельной. Бабушка умерла, дочка автоматически перешла ко мне, как новая роль. Роль матери. Выучила текст.

-Любочка! Обедай! Супчик на плите. Буду поздно. После спектакля задержусь. Делай уроки! Надень зимнее пальто. Холодно. Не промочи ноги.

Роль была скучной. Ни страстей, ни надрыва. Она и не болела. Удобная девочка. Бабушка приучила к самостоятельности. Она даже ужин мне готовила, когда я на вечернем спектакле. Правда, работу мою тихо ненавидела. Не театральная девочка.

-Странно. У многих актеров дети растут за кулисами.

-Это не наш случай! Любочка была как–то раз на премьере с мамой. Увидела меня в гриме, расплакалась, успокоить было невозможно. Пришлось маме с премьеры тащить ее домой. Теперь я понимаю. Она с такой радостью ехала ко мне, скучала, думала, что будет рядом, а вместо мамы – чужая женщина в гриме, в кринолине, в парике. Она испугалась и осиротела окончательно.

- Бедная девочка!

- Когда умерла ее бабушка, осиротела вторично. Домой я привезла не дочку, просто девочку, молчаливую, послушную. Мы долго привыкали друг к другу. В отличие от меня, актрисы, ей было трудно. Она по жизни искренняя, конкретная, четкая. Говорит, что думает. Всякое было, и ссорились, и мирились. Я иногда не понимала, кто я ей, мать или подруга, или соседка по квартире. Мы с ней такие разности! – женщина задумалась, глядя в окно. Наверное, видела в отражении свою прошлую жизнь.

-Гром грянул, когда она в пятнадцать лет забеременела. Тогда я поняла, что забыла текст, а вернее вовсе его не знаю. В моей пьесе все должно быть не так. Что говорить, что делать?

-Постойте. Так вы не догадывались, что у нее есть мальчик? Не говорили с ней?

-Нет! Она не делилась со мной! Хотела с ней поговорить, да все не получалось никак. Не могла найти слов. Да и казалось мне, что успеется. Вот и успелось.

-Вы знаете, у меня сын. Мне еще сложнее. И я не могу найти слов. И узнают наши дети о важных вещах на улице.

- Да бросьте, сейчас телевизор все рассказывает популярно. И показывает.

-Сейчас вообще странно. Дети ведь не готовы к этой информации. Природная стыдливость разрушается. Цинизм под маркой планирования семьи.

-А что плохого в планировании семьи?

-Все плохо. Планирование в данном случае разрушение. Смотрите, что стало с рождаемостью в результате этого планирования? Один, максимум два ребенка. А разводы? А гражданские браки? Вымрем скоро, как динозавры!

-Разве планирование виновато?

-А вы знаете Соня, кто автор этой идеи? Маргарет Зангер, сподвижница Гитлера. Она считала, что в России достаточно пятидесяти миллионов граждан. Хватит, чтобы вырубить оставшиеся леса, выкачать нефть. О русском балете, как вы понимаете, речь там не шла! И началось! На каждом шагу прокладки, презервативы? Покров тайны и стыдливости сдернули, обнажили бесстыдно. А вы думаете, количество абортов уменьшилось? Три миллиона в год! Вдумайтесь! Три миллиона нерожденных детей. Это превратилось в поточную линию. Производство кремов, лекарств, стволовые клетки. Индустрия!

-Вы знаете, Аня! Я была в Крыму несколько лет назад. В семье крымского татарина пять, а то и больше детей. Они посчитала, что через пятнадцать лет они завоюют Крым количеством. Никакой войны не надо. В семье украинца или русского максимум два ребенка. И считать не надо!