Неизвестно: Автобус

Огляделся по сторонам, встретился взглядом с Антосем.

— Когда остановимся? Горит все.

— Минут через тридцать, — подсказал Антось и добавил, чтобы утешить парня: — Там станция большая, буфет есть.

— У-у-у, — простонал парень и, закрыв глаза, откинул голову.

Прошло минут двадцать.

— Что-то никак до Рудаков не доедем, — слегка волнуясь, сама себе ска­зала бабушка, сидевшая рядом с мальчиком-инвалидом.

Тот неотрывно смотрел в окно и вдруг громко сказал:

— Сейчас нас обгонит белый мерседес, а навстречу будет двигаться синий МАЗ с синим прицепом!

Многие пассажиры от нечего делать повернули головы сначала к мальчи­ку, потом — к окнам.

Мимо автобуса беззвучно проплыл белый мерседес, потом с шумом про­мелькнул синий МАЗ с большим прицепом.

— Э-е-е, — повернулся к пассажирам худощавый с реденькими волоси­ками молодой человек, на коленях которого лежал включенный ноутбук. — Мимо этого поворота мы проезжали! Черт. Сейчас справа будет березка со сломанной верхушкой!

Березка мелькнула за окнами.

— Мы же проезжали здесь!

— Что такое? — раздался уверенный голос, которому хотелось подчи­ниться и ответить на вопрос, хоть ты ничего и не обязан отвечать. — Что за. выкрутасы у нас на трассе?

Это тот самый деловитый толстяк привстал в своем кресле. Он обращался к водителю, но определенно готов был искать виновного и среди пассажиров.

Ему никто не успел ответить, потому что сразу же послышался испуганный крик дебелой тетки, которая недавно старательно обгладывала куриные кости:

— А-а-а!

Она визжала как-то очень тонко, противно было слышать этот писк и видеть, кому он принадлежит. Ответом ей была вопросительная, пронизанная очевидным страхом, тишина в салоне. Не растерялся только самоуверенный пузан:

— Чего вы кричите? Что за причина?

— Курица. Вот. — женщина подняла высоко вверх пакет с половиной жареной курицы.

— И что в ней страшного? — уже грозно переспросил мужчина.

— Так мы ж ее съели! А она — вот. Как и была.

— Что вы городите? Если съели, то откуда ей быть? Может, вы по пять кур берете с собой.

— Я одну брала, — пробормотала женщина. — И мы ее съели пятнадцать минут назад.

Воцарилась растерянная тишина — очевидно, тот, кому была не безразлич­на эта тетка с ее половиной курицы, старался уяснить, о чем говорит толстуха.

— Водитель! — пузан недолго думая нашел того, кто должен отвечать за все в автобусе, и подался вперед. — По расписанию мы должны уже уезжать из Рудаков. Чего мы ездим взад-вперед!

— А я откуда знаю? — раздраженно ответил водитель. — Вы только сейчас заметили, а я уже трижды один участок проезжаю. Никуда ведь не сворачиваю.

Повисло молчание. Недоуменное, с легким налетом страха.

— Есть! — неожиданно раздался победный крик худощавого с ноутбуком.

— Что есть? — стремительно повернулся деловой мужчина к нему.

— Только что время на мониторе перескочило на десять минут назад. Я смотрю — мы едем там, где были как раз десять минут назад.

— Это как? — слегка оторопел мужчина. — Как это — время прыгает? Что за глупость? Чего ему перескакивать?

— Я думаю, последний удар грома пришелся на линию передач, возникло мощное электромагнитное поле, и мы попали в воронку пространства-време­ни, которая как раз образовалась. И вертимся в ней.

— Что за сказки. — тоном прокурора начал пузатый, но умолк с откры­тым ртом. Наверно, потому, что иного объяснения никто и придумать не мог. Некоторое время в салоне все молчали, переваривая услышанное.

— Если бы мы в воронке были, то начали бы разговор с самого нача­ла, — нарушил молчание Антось, которому такое объяснение показалось неправдоподобным. — Чушь какая-то.

— Не обязательно, — возразил ноутбушник. — Поле воздействует на физическую мертвую материю. Вот, время перескочило, курица «воскрес­ла».

— И бензин уже сколько времени на месте, — поддержал водитель. — И спидометр не двигается.

— Так. Спокойно, надо разобраться! — распорядился деловой человек, хоть никто и не собирался нарушать покой в салоне, и распоряжение это он отдал, вероятно, от собственной растерянности, чтобы успокоиться.

— Это суд Божий! Час наш пробил! — раздался громкий, уверенный голос откуда-то из середины салона, а потом поднялась женщина в пестром платке. — Суд будет, над всеми суд.

— Сядьте, не пугайте людей!

Этот категорический приказ, произнесенный спокойным, властным голо­сом, отдала женщина лет пятидесяти, одетая в строгий костюм. Она под­нялась с места, вышла в проход, и Антось почувствовал некоторое облегче­ние — фигура женщины, ее лицо излучали уверенность и покой.