Гавриленко Василий - Бремя Мертвых

-Обезьянка, принеси, пожалуйста, манку.

Она принесла, но по дороге - плюнула в миску, и плевала в еду этого неходящего до

самой выписки.

Светлана поправила волосы, густые и темные. Волосы, - ее гордость, единственное, что

в ней по-настоящему красиво.

Втянула губы - красные, до черноты, и чересчур выпяченные. Вот так, если втянуть

губы, она совсем не похожа на обезьянку.

Интересно, доктор Ким называл ее обезьянкой в разговорах с медсестричками и

девчонками-интернами?

Скорее всего, называл.

А может, и не называл.

Вряд ли он вообще разговаривал о ней с медсестричками и девчонками-интернами.

Конечно, ведь у них и без того было полным-полно тем для разговоров.

Как-то раз, задержавшись позднее обычного, Светлана видела, как черноглазый

красавец доктор Ким страстно целовался с Никоновой - белокурой медсестрой с

крупными влажными глазами.

Даже сейчас, когда Светлана осталась одна, а доктор Ким и медсестра Никонова -

мертвецы, у девушки порозовели уши.

Ведь она подглядывала за ними тогда.

Правда, Светлана видела лишь поцелуи и то, как доктор потянул Никонову вниз, к

ступенькам, ведущим в морг. Они занимались ЭТИМ в морге.

Девушка закрыла глаза.

Доктор Ким. Морг.

Секс.

Ей стало не по себе.

Вся больница перемерла, неизвестно, что будет с ней, а она хочет секса. Нет, даже не

секса. Она хочет трахаться.

Трахаться в морге.

Вот так.

Сказала.

Призналась сама себе.

Светлана негромко засмеялась.

Неужели она сумасшедшая?

А впрочем, не все ли равно? Теперь-то?

Вон, какая муха села на зеркало. Никогда не видела таких мух. Зеленая, жирная. Скоро

их будет еще больше. Скоро мухи займут всю больницу.

Доктор Ким лежит у черного входа. Одет в полупальто, так ему идущее. В этом

полупальто он выглядел таким стройным. Как одиноко растущая березка.

А что если?

Нет, правда, почему бы и нет?

Ты теперь одна, Обезьянка. Теперь ты можешь делать все, что угодно.

Светлана вышла из-за стойки регистрации и направилась вверх по коридору в холл.

Оттуда - через тонкую кишку, - в ординаторскую.

А вот и лестница черного хода.

Здравствуйте, доктор Ким. Нет, лучше так: привет, Альберт.

Светлана присела на ступеньку рядом с трупом доктора.

Лицо Кима распухло, посинело. На шее - гноящиеся язвы.

Девушка протянула руку, погладила волосы доктора.

Надо же, какие мягкие. А с виду и не скажешь.

Альберт, меня зовут Света. Но ты можешь звать меня Обезьянкой. Теперь это ровным

счетом ничего не значит. Все Не-Обезьянки, красавицы Тамары, Ники и Карины, умерли.

Осталась одна Обезьянка.

Девушке шмыгнула носом.

Да знал ли он вообще об ее существовании? Что думал, когда она, проходя мимо,

старательно заглядывала в его глаза и громко здоровалась?

Кем она была для него? 'Девушкойпохожейнаобезьянкукотораяноситедунеходящим'?

Скорее всего, так оно и было.

-А ведь я любила тебя, Альберт. С самого первого дня.

Светлана поднялась.

Нужно идти.

Но куда?

Куда-нибудь.

Потому что больницу скоро захватят зеленые мухи.

В голове девушки снова мелькнула картина: доктор Ким целуется с медсестрой, они

скользят по лестнице к укромному закутку. К моргу.

Грустно-спокойное чувство покинуло сердце Светланы и снова, как тогда, в

регистратуре, сменилось похотливым любопытством.

В конце концов, почему бы ей не посмотреть? Всего один разок.

Светлана присела на корточки, вцепилась в брючный ремень доктора нервно

дрожащими пальцами.

Ого, доктор Ким носил трусы Дольче и Габбана.

Ногу девушки что-то сдавило.

Она резко обернулась.

-А!

Покрытая струпьями и язвами ладонь доктора Кима, вцепилась в ногу Светланы повыше

щиколотки.

-Доктор, я... - пролепетала девушка. - Вам стало плохо и я...

Но доктор как будто не слышал ее. Обнажив покрытые слизью зубы, он потянулся к ее

ноге.

За мгновение до того, как зубы доктора коснулись ее кожи, Светлана поняла, что сейчас

произойдет.

Она рванулась, что было сил, взбрыкнула свободной ногой.

Острая шпилька (Хоть я и Обезьянка, но тоже имею право на острые шпильки!) угодила

в глазницу Альберта Романовича, и, пробив глаз, застряла в ней. Туфелька осталась

торчать в глазу доктора, когда тот поднялся и неуклюже заковылял вслед за убегающей

Светланой.

Сбросив вторую туфельку, девушка сбежала вниз по лестнице, к металлической двери

(только бы открыта, только бы открыта!).