Гавриленко Василий: Бремя Мертвых

Спрятал бутылочку.

Эту воду нашел в том же Изюминске, в обработанном мародерами ларьке. Во всем

ларьке осталась одна - одна-единственная! - бутылочка воды.

На черное небо как-то сходу высыпали звезды, оно заискрилось.

Пора спать.

Отец Андрей лег, накрывшись полой куртки.

Мама стоит на кухне, бледная и испуганная. Руки бессильно висят, на полу -

выроненное ею письмо.

-Что такое, мама?

-Андрюша...

-ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, МАМА?!

Он срывается на крик, в груди - пустота.

-Андрюша, Коленьку посадили.

Брат Николай, уехавший на заработки на Север, в пьяной драке убил человека.

-Андрюша.

Брат Николай пошел по стопам отца...

Вина, вина его рода придавила к земле, сокрушила.

Андрюша заплакал.

Мама подскочила, обняла, уткнувшись мокрым лицом в шею.

-Уйду я, мама.

-Куда, Андрюша? Куда?

-В монастырь.

Мама отстраняет его. Смотрит на Андрея широко распахнутыми (почти безумными)

глазами. Рот ее искривляется и из горла поднимается крик...

Но почему он мужской, этот крик? Почему его мама кричит мужским голосом?

Отец Андрей вскочил.

Внизу, скрыв дорогу и поле, клубился сизый туман. Бледный обломок луны торчал над

верхушками елей.

Тишина.

-СПАСИТЕ!!!

Кричит мужчина. Нет, скорее, юноша.

Откуда-то из тумана.

А туман - это смерть.

Собачий лай.

Значит, с парнем собака.

Что с ними приключилось?

Ежики в тумане, блин.

Отец Андрей мрачно усмехнулся, подхватил с земли рюкзак, поправил АКМ.

Туман - это смерть.

Но мы все-таки пойдем в туман.

Он сбежал с пригорка. Асфальт защелкал под подошвами сапог.

Отец Андрей забросил бороду на левое плечо, спрятал под куртку серебряный крест. До

боли вдавил в плечо приклад АКМ, поводя стволом слева-направо.

Из тумана вынырнула темно-зеленая Дэу-Нэксия. За рулем - пустота. Дверцы - настежь, сиденья вспороты ножом.

-Эй!

В ответ залаяла собака, потом голос - почти мальчишеский - отчаянно заверещал:

-Скорее сюда! Пожалуйста! У меня кончились патроны.

Отец Андрей не раздумывая побежал на голос.

Туман распахнулся перед ним и бывший монах увидел замерший вездеход, двух упырей, сраженных чем-то острым, парнишку в форме военнослужащего РА, отчаянно

поднявшего саперную лопатку над головой, овчарку, беснующуюся в люльке вездехода.

И - несколько тварей, бредущих по траве прямо к вездеходу.

Отец Андрей прицелился, надавил на спуск. Голова ближайшего упыря взорвалась, он

завалился на бок, белесая от росы трава побурела.

Что-то тяжелое навалилось на спину бывшего монаха, он от неожиданности согрешил,

ругнулся по матери, перебросив через голову упыря. Безрукая девочка-подросток в

джинсах и грязной кофточке с надписью: KILL ME.

Ну, kill так kill.

Отец Андрей, чтоб не тратить попусту пули, выдернул из-за пояса мачете, отрубил

упырю голову.

-СКОРЕЕ!

Парнишка кое-как отбивался саперной лопаткой от трех упырей, один из которых был

здоровый бородач, одетый, как обычно одеваются дальнобойщики.

Отец Андрей поспешил к парнишке, сжимая в руке мачете.

-А ну-ка, не мешайся, - прикрикнул он на парня. - Со своей лопатой. Еще заедешь мне

по балде ненароком.

-Куришь?

-Угу.

Отец Андрей с неодобрением взглянул на парнишку.

-Не рановато в твои-то годы курить-то? Ну ладно, держи.

Парнишка зябко повел плечами. Взял сигарету. Сказал простуженным голосом:

-Да у меня есть... Мальборо.

-Береги, пригодится.

Отец Андрей чиркнул зажигалкой.

-Как зовут-то?

Парнишка поперхнулся дымом, закашлялся.

-Володя.

-А собаку?

-Джек.

Овчарка повела ушами, взглянула на отца Андрея, зарычала.

-Джек, - прикрикнул на пса Володя. - Я тебе порычу!

-Да чего там, - вздохнул отец Андрей, выпуская дым через ноздри. - Пусть его рычит.

Хорошая собака, раз рычит. У меня вот тоже была псина, Леви, да упыри съели.

Володя криво улыбнулся, но, увидав торжественно- серьезное выражение лица своего

спасителя, подавил улыбку.

-А вас?

-Что?

-Ну, как вас зовут?

-Отец Андрей.

Володя с уважением посмотрел на бороду собеседника.

-Вы ... поп?

Отец Андрей искоса взглянул на Володю.

-Монах. Теперь уж бывший. Жил в монастыре, да вона оно как вышло... А ты, я вижу, солдат?

Володя кивнул. Нахмурился, вспомнив ПП 'Дальний'.

-Солдаты шилом бреются, солдаты дымом греются, - раздумчиво продекламировал отец

Андрей.

-Что?

-Это Некрасов. Поэт такой. Не слыхал?

-Слыхал, - отозвался Володя.