Четыре класса церковно-приходской и два класса земской школы позволили Ивану в солдатской среде считаться человеком образованным, во всяком случае, классные занятия по топографии, военной истории, географии, из устава и общие предметы давались ему легко. На утренней зарядке он был первым, и даже не уступал в ловкости подпоручику. Но вот чего он никак не ожидал — их взвод посылали чистить улицы, стоять в охране на заводах, держать оцепление при посещении высокими особами общественных мест — эти дворницкие и полицейские функции никак не соответствовали рангу лейб-гвардии.
Однажды по этому поводу состоялся даже разговор на повышенных тонах между начальником команды Поливановым, племянником князя Кропоткина, и генералом Лечицким, который из сына сельского дьячка выслужился до Свиты Его Величества. Штабс-капитан сопровождал генерала во время осмотра казарм и увидел, как чины в белых рубашках вместе с офицерами без сюртуков прыгают через веревки, летают через кобылу, делают стойку на брусьях — и всё это на тесном пятачке в десять шагов в коридоре казармы.
— Только три месяца лагерей! — гремел по пространствам казарм зычный голос Поливанова. — А остальное время прыгаем тут в тесноте, как зайцы в цирке! А где, я вас спрашиваю, учить рассыпному строю с перебежками по пересеченной местности? На полковом плацу? Зато уж улицы мести и на заводах порядок охранять — как распоследние городовые — и это лейб-гвардия, это личная охрана Его Императорского Величества!
Лишь минут через пять, как затих рёв штабс-капитана, раздался хриплый голос генерала:
— Вы правы, только делать-то что? Ни я ни вы ничего переменить не можем. Так что будем стараться учить солдатиков в теперешних условиях. А то и вторую войну проиграем.
* * *
Однажды Ивану удалось на собственном опыте узнать, что есть караул в праздник. На Николу зимнего послали их стеречь Казначейство — подпоручика Соллогуба и трех чинов: Ивана, Григория и Федора. На инструктаже капитан фон Сиверс сказал:
— Хоть у офицера и есть револьвер, а у чинов — тесаки, чтобы даже и не думали ими пользоваться против мирного населения!
Что делать, вышли в караул, чтобы, значит, одним бравым своим видом пресекать непотребства. Как закрылся ближайший трактир, так мужички и повалили по домам. Увидели четверо таковых гвардейский караул и закричали:
— А кто за нашего Кольку-именинника чарку выпьет? — И давай початыми бутылками с водкой караульным под нос тыкать.
— Нельзя нам, братцы, — миролюбиво сказал подпоручик, отводя от лица бутылку.
— Слышь, Колька, эти нехристи праздник Николы-угодника не желают справлять!
— Мы в храме Божьем на литургии праздник почили, а водку пить на карауле нельзя, — снова терпеливо пояснил подпоручик.
Но, видимо, мужичкам нужен был только повод размяться, вот они с воплями и напали на гвардейцев. Первых нападавших чины оттолкнули руками, те упали в снег и заблажили: «Убивают!» Откуда ни возьмись, из-за угла подоспели еще трое забияк — и пошла заваруха! Ваня с чинами и подпоручик откидывали нападавших, те падали в снег и от каждого падения все больше ярились. Но вот в руке двоих мужичков блеснули ножи, подпоручик лихо свистнул и крикнул:
— Холодное оружие! Бей, не робей!
И сам первым бросился на бандита с ножом, тот чиркнул чуть не по усам подпоручика, но офицер молниеносным приёмом увернулся от ножа и схватил бандита за запястье. Иван, положив кулаками двоих на снег, достал бандита и ударил его сверху по шапке — тот осел на корточки и рухнул лицом в сугроб. Второй бандит с ножом получил по плечу сильный удар кулаком, и рука с ножом повисла, как плеть. Гвардейцы еще по разу ударили хулиганов и все затихло: семеро нападавших лежали на снегу без движения.
— Как говорится, праздник удался на славу, — подытожил подпоручик.
На шум приехал экипаж разъезда, тела стонущих гуляк погрузили в карету и увезли в полицейский участок.
— Молодцы, братцы! — рявкнул подпоручик, сверкнув глазами.
— Рады стараться, вашгродь! — отчеканили чины, выдувая из груди густые клубы пара.
— А наш-то взводный — орёл! Первым на нож бросился, не сдрейфил! Не гляди, что из благородных, врежет — мало не будет! — говорили потом чины в казарме.
* * *
Что есть Семеновский полк Иван понял, когда их Учебную команду водили в музей Офицерского Собрания. Там Иван узнал, что шефом полка является Государь Николай Александрович, с которым им придется неоднократно видеться на смотрах и учениях. Офицерами полка имели честь быть Александр Суворов, шпага и палаш которого находились в музее. Здесь же висел мундир офицера Талызина, в котором Государыня Екатерина Вторая во главе гвардии выступила из Петербурга в Ораниенбаум свергать мужа своего Петра Третьего. Показали им полковые знамена Петра Великого и его собственноручные указы и многое другое.
Читать дальше