Dream Admin - o 97f0cd003dea9325

ней живого места не осталось… И я в диком ужасе смотрела как капли крови срываются с ее

спины, и стекают на постель… Ту самую постель, в которую я частенько забиралась в детстве,

чтобы поспать рядом с мамой…

- Мам, - чувствую, что начинается истерика, - мамочка…

- Киран, - она простонала, с трудом повернула голову и едва наши глаза встретились, начала

плакать. Молча, только слезы по щекам и обреченный шепот: - Киран, зачем ты пришла?

Я опустила повинную голову и тут увидела, лежащий у постели кнут… КНУТ! Мою маму избили

кнутом!

- Кто? - прорычала я, чувствуя, как в груди что-то рвется. - КТО???

- Кира… Киренок… Кира… это его право, Кира… это… право воина… Кир…

Мама пыталась сказать, и не смогла. А я… я все и так поняла!

Как подскочила и схватила кнут, увлажненный кровью самого дорогого мне человека, даже и не

вспомню. В тот момент мне уже было все равно, что будет со мной, но я отчетливо знала – эта

мразь мне заплатит! За все заплатит!

Из спальни я не выходила - летела на крыльях обуревающей ярости, даже не чувствуя как по

щекам текут слезы. Он стоял там, спиной ко мне и смотрел на стоящего там же Эда. Огромный,

черноволосый, смуглый, обнаженный до пояса и в каких-то татуировках. А мне было плевать!

- Обернись, мразь! – я даже свой голос не узнавала.

Повернулся! Медленно, величественно. Орлиный профиль, сурово сведенные брови, сжатые губы,

суженные от ярости черные глаза. И огромные мускулистые руки… которые избили мою мать.

- Урод! - сообщила я собственному отцу и нанесла первый удар.

Он перехватил кнутовище, без особого труда, но видно было, что даже моя попытка ударить,

привела его в бешенство, даже дышать начал иначе. Да мне ПЛЕВАТЬ!!! Что его бешенство, по

сравнению с яростью ребенка, чья мама плачет от боли! И я рванула в бой, по всем правилам

мастера Лоджена. Удар по коленной чашечке, и прыжок, позволяющий нам сравняться в росте -

удар в кадык.

Хрип! Он отпустил кнут, и в ту же секунду я с оттяжкой нанесла удар по его спине. Ярко-алая

полоска, со мгновенно выступившей кровью стала живительным бальзамом на мою израненную

душу.

- Пантера! – прошипел отец, вырывая кнут из моих рук.

Я сражалась молча! Бросок, и двойной удар в лицо.

Он увернулся, и попытался схватить. Это ты зря! Присесть, увернуться, нанести удар по почкам,

и упав, перекатиться, чтобы избежать очередной попытки захвата. Эта мразь, не пытался меня

ударить. Только поймать, заставить остановиться - и в этом его главная ошибка! Меня

практически невозможно ухватить во время боя, мастер Лоджен постарался. Но вот бросок,

огромная рука сжала края мастерки. Рывок, и прорывая ткань, я освободилась. Вскочила,

увернувшись от очередной попытки захвата. Убью! Просто убью!

И выхватив эенг, тремя касаниями превратила его в меч.

- Кира! – в этот миг даже голос Эда не мог отвлечь меня от единственной мысли - «Убить».

Еще три касания - я зафиксировала форму. Теперь эенг представлял собой смертельно опасное

оружие. И я не стала раздумывать прежде, чем пустить его в ход.

Замах. Выпад! Звон стали, встретившей другую сталь! Откуда этот выродок выхватил меч, я не

знаю, но владел он им виртуозно, и оставалось, только порадоваться, что воин лишь отбивает мои

попытки вспороть его живот, и не атакует сам.

- Хватит! – грозный рык.

Пять касаний и в моих руках копье. Потому как уже ясно - мечом мне его не достать, руки

коротки… в буквальном смысле.

- Кира, прекрати, - попытался вмешаться Эд.

- Сейчас, - не сводя глаз с противника, ответила я. - Убью эту мразь, и прекращу.

- Кииир, ты его хрен убьешь, - рявкнул Эдвард. - Он с тобой как с ребенком играет! Остановись!

«Там где ярость затмевает рассудок, прорастает дерево победы твоего врага» - говаривал мастер

Лоджен.

И я остановилась, сделала глубокий вдох, потом выдох. Будущий труп, по совместительству

являющийся моим отцом, заинтересованно склонил голову, ожидая, чего я еще утворю. А я сжала

зубы и… семь касаний к эенгу. В следующую секунду моя правая рука сжимала все то же

облегченное копье, левая дагу.

- Ты сдохнешь! - уверенно сказала я.

- И это моя дочь, - с нескрываемой насмешкой, произнес тот, кто предположительно меня

сотворил.

- Я тебе не дочь, мразь! – тихо, но отчетливо сказала я. – Потому что ты не мужчина! И не воин!

Ты жалкий ублюдок, позволивший себе поднять руку на женщину!

Щека индивида дернулась, глаз тоже. Из горла раздался какой-то рокочущий рык.