Дмитрий Старк: Морф

Полиморф выжил. И что удивительно уже через несколько часов полностью восстановился. Первые несколько месяцев его осторожно изучали лишь дистанционно. На дежурстве периметра всегда стояло три роты солдат, а сам кордон был в состоянии постоянной боевой готовности. Но затем Док, который без остановки проводил научные опыты на пленнике, выяснил, что наш полиморф полностью потратил всю био-энергию своего тела. Лишенный энергии и своего оружия, полиморф превратился в невинного ягненка.

Конечно, этот пятисоткилограммовый тролль мог бы заехать вам по лицу своей толстой несуразной ручищей и отправить на тот свет одним хуком. Но такая мысль пришла бы в голову только человеку. У полиморфов же своя логика. Как мы выяснили, в рукопашную полиморф вступает, только если он «разогрет». Во всех остальных морфах он совершенно не помышляет о драке, хотя мастерски управляет оружием. Наш полиморф был пойман в защитном морфе и уже не мог его сменить – на это требовалась био-энергия, которую ему неоткуда было восполнить.

Дополнительную охрану сняли, оставив только расчет из двадцати солдат. Сама по себе Темница очень надежный комплекс и способна удержать внутри даже полиморфа. Так что теперь никто не сомневался, что пленник никуда не денется.

На кордоне стояла обычная сонная тишь. Солдатня откровенно бездельничала. Работягами на базе можно было считать всего троих человек: моего начальника (по долгу службы), Дока, который вообще непонятно когда отдыхал, и меня самого (стану я стучать на самого себя).

С полиморфами можно говорить. Общение с полиморфом с первого взгляда похоже на общение с ребенком. Их язык похож на смесь украинского-польского-русского, но его легко выучить – достаточно буквально пару недель общения. Однажды был случай – в карауле оказался белорус, который потом подозвал меня и сообщил, что полиморф говорит почти на белорусском языке, только как будто он слабоумный. Но на самом деле эти существа очень умны. Просто совсем другие.

Я прихожу к полиморфу каждый день и беседую с ним час-два. Иногда он молчит и не реагирует ни на что, а иногда болтает без умолку. С чем связаны его периоды молчания и словоохотливости, я пока что не выяснил.

Больше всего он любит общаться на тему конфликта людей и полиморфов. Дело в том, что полиморфы считают себя защищающейся стороной. Мы для них захватчики и мусорщики в их собственном доме. Их не интересует, что когда-то предки полиморфов были людьми, и что нам, людям, сейчас практически негде жить на нашей же родной планете.

Вот, например, мы стараемся потушить все крупные радиационные очаги, чтобы понизить общий радиационный фон на планете. А для полиморфов радиация является важным поставщиком пищи. Дело в том, что некоторые животные включили мутации в свой жизненный цикл, как естественный способ развития взрослой особи. И каждый такой очаг является важным звеном в существовании вида, потому что полиморфы не могут употреблять в пищу животных, которые не прошли цикл мутаций – белок таких животных совершенно не усваивается. Док, кстати, говорит, что это очень хороший механизм, потому, что он естественным образом ограждает молодняк от истребления. Словом пересекаемых интересов у нас достаточно, чтобы находится в состоянии постоянной войны.

Я вошел в помещение, где находился полиморф. Он заметно оживился и поприветствовал уже привычной мне фразой:

– Здраво, вредень.

– Здраво, Бришек, - ответил я пленнику и присел на стул.

Мы для них – вредни. Они всех людей так называют. Раньше я пытался объяснить, что у меня тоже есть имя, но, похоже, что все люди для Бришека выглядят одинаково. Так что он ни разу не назвал меня по имени.

Я принес с собой несколько рисунков и хотел посмотреть, как полиморф будет их изучать. Но к разложенным на столе листкам бумаги с изображенными на них пейзажами, он отнесся равнодушно. Я разочарованно вздохнул и приготовился уже к очередной игре в молчанку, как полиморф вдруг сообщил:

– Бришек скоро засмертвится. Семь сяв. Мож восемь.

Я потрясенный поднялся со стула. «Сявой» полиморфы называли солнце, от слова «сявать» - сиять. Полиморф сообщил мне, что скоро умрет.

– Почему? – спросил я. – Ежа е, влага е (еда есть, вода есть), а ты смертвиться?

– Био нужно, - громадный полиморф практически по-человечески развел в стороны несуразно толстые руки. – Без био гасну.

На кордоне хватало военных трофеев, так что био-батареи у нас естественно были. Но, получив био, полиморф попытается бежать из Темницы. Мы его остановим, но взять живым уже не получится.