Геманов - Первый инженер. Книга первая.

- А вы собственно кто? Что происходит?

Дедок с готовностью отозвался:

- Зовут меня Нагибин Павел Анисимович. Я ответственный за ваше оформление, если по простому говорить, - дедок достал из кармана пиджака большой клетчатый платок, неспешно протер им стекла очков. - А происходит сейчас процесс так сказать самого оформления…

С крайне нехорошими предчувствиями Осипов невежливо прервал собеседника:

- Процесс оформления чего?

Ни капли не смущенный Павел Анисимович с готовностью отозвался:

- Процесс оформления вашей смерти, господа. А как вы хотели? У нас всё строго. Не шарашкина контора какая нибудь типа “МММ”. Всё на серьёзном уровне. Всё как положено.

В висках у Николая часто застучало, перед глазами возникла пелена, а звуки потеряли четкость.

Очнулся Осипов от крайне отвратительного запаха нашатыря.

- Ну, что же вы голубчик! Так нельзя. Вы же не кисейная барышня, что же вы право здесь нам устраиваете, - старик явно был раздосадован. - Вот берите пример с вашего коллеги. Сидит человек спокойно, документы изучает.

Николай скосил глаза на Шипулина. Дед явно преувеличивал насчет его спокойствия. Проходчик сидел на стуле, так вцепившись руками в свой отбойный молоток, что побелели костяшки пальцев на обеих руках. Ну, а “изучение документов” Андреем заключалось лишь в том, что он почти не мигая неподвижно смотрел на стол, где сиротливо лежал листок белой бумаги на четверть заполненный текстом. Осипов только сейчас заметил, что проходчик полностью одет в рабочую одежду, на бедре белел бачок самоспасателя, на голове сияла светильником каска. Причем и спецодежда и средства индивидуальной защиты были абсолютно новые, словно минут десять как сошли с конвейеров заводов и фабрик. А вот обойный молоток остался таким, как и был. Даже на куске пневмошланга, безвольно лежащего под ногами Андрея, отчетливо выделялись неглубокие царапины и следы вездесущей угольной пыли.

Сам же Осипов щеголял в своей розовой офисной рубашке, а вместо брюк, к крайнему удивлению Николая обнаружились старые потертые шорты, которые он самолично выбросил года два назад в мусорное ведро египетского отеля.

- Ну, как голубчик, полегчало? - снова раздался голос старика и Павел Анисимович снова попытался подсунуть ватку с нашатырем к носу инженера.

Всё происходящее с Осиповым являлось настолько странным, что ничем кроме бреда быть не могло. Впрочем Николай прекрасно помнил и взрыв метана и обрушение породы. Увы, но два этих факта, никак не вычеркнуть из реальности. Тогда получается, что сейчас Осипов умирает в забое и наслаждается в полной мере предсмертными видениями. Сердце инженера часто застучало, а лоб покрылся испариной. А если он в самом деле уже умер и всё происходящее вокруг него и является началом “того света”? Совершенно не такого, каким он его представлял. Да и не только он.

Отстранив отвратительно пахнувшую ватку, Осипов с силой провел ладонями по своей шевелюре, глубоко вздохнул и обратился к старику:

- Вы знаете, я только сейчас, как-то осознал ситуацию… Ну вы понимаете меня. Понимаете?

Павел Анисимович посмотрел прямо в лицо Николаю и несколько раз медленно кивнул. И Николай увидел, какие умные и одновременно добрые глаза у старика. Такие глаза бывают только у древних дедов, когда они смотрят на своих резвящихся в песочнице правнуков.

Нервное напряжение, держащее Осипова словно в раскаленных тисках, стало постепенно ослабевать.

- Я вот что хочу сказать. Всё как-то запредельно странно, но в тоже время удивительно обыденно… - Николай нервно закашлялся,снова взъерошил свою шевелюру и вопросительно посмотрел на старика.

- Ничего удивительного в этом нет, голубчик. Вы же знаете такой термин: ” адаптация”? Вижу - знаете. Вот с вами это как раз и происходит. Тело человека весьма непростая конструкция, мозг - запредельно сложно устроен. А уж разум человеческий, тот вообще… - Павел Анисимович обреченно взмахнул рукой и горестно покачал головой. - Вообще штука практически фантастическая. Не всякий академик и разберется. Ну, а если говорить о душе, то никакого времени на объяснения не хватит. Поэтому и нужна адаптация. Что бы не получилось, так сказать ненужных осложнений в процессе перехода.

Немного подумав Николай всё же решился задать мучающий его с самого момента знакомства со стариком вопрос:

- А вы кем были, Павел Анисимович, ну до того, как сюда попали? Наверно не в малых чинах ходили? Случайно сами-то не из академиков?