Фредерик Перлз - Эго, голод и агрессия

В классическом психоанализе существует еще один момент, не выдерживающий пристального взгляда с позиции диалектического мышления: «археологический» комплекс Фрейда, его односторонний интерес к прошлому. Никакая объективность, никакое верное понимание динамики реальных жизненных процессов невозможно без учета противоположного полюса, то есть будущего, и, прежде всего, настоящего как точки отсчета для прошлого и будущего. В концепции переноса мы находим исторический подход Фрейда в концентрированном виде23.

На днях, ожидая трамвая, я размышлял над словом «перенос», и мне пришло в голову, что никакого трамвая я не дождусь, если он не будет «перенесен» из депо или с другой линии на рельсы передо мной. Но функционирование трамвайного маршрута не определяется одним только «переносом». Оно является следствием согласованного действия нескольких факторов, например, наличия электрического тока в проводах и обслуживающего персонала. Эти факторы, однако, есть ничто иное, как «вторичные средства», тогда как решающим фактором остается потребность в транспортировке. Если бы не было пассажиров, трамвайный транспорт перестал бы существовать. Его бы даже не изобрели.

К сожалению, приходится упоминать о таких банальных вещах для того, чтобы показать, насколько избирательно и относительно слабо влияет перенос на весь комплекс. И все же, что бы ни происходило в ходе психоанализа, оно интерпретируется не как спонтанная реакция пациента в ответ на возникшую аналитическую ситуацию, но считается продиктованным подавленным прошлым. Фрейд доходит даже до утверждения, что невроз может быть излечен сразу, как только пройдет амнезия, связанная с событиями детства, как только пациент сможет обрести полное осознание своего прошлого. Если молодой человек, который никогда не мог найти никого, кто бы его понимал, испытывает растущее чувство признательности по отношению к аналитику, я сомневаюсь, что в его прошлом существует некая личность, с которой он мог бы перенести свою благодарность на аналитика.

С другой стороны, молчаливо признается тот факт, что футуристическое, телеологическое мышление играет большую роль в психоанализе. Мы осуществляем анализ для того, чтобы вылечить пациента. Пациент говорит много лишнего с целью скрыть главное. Аналитик стремится к стимуляции и завершению развития, остановленного в прошлом.

Помимо переноса, спонтанных реакций и футуристического мышления, существуют еще и проекции, принимающие огромное участие в создании аналитической ситуации. Пациент мысленно видит в аналитике олицетворение неприятных ему частей своей бессознательной личности, и аналитик может до посинения отыскивать оригинал перенесенного пациентом образа.

Ошибка, подобная переоценке случайных событий и переноса, наблюдается и в концепции «регрессии». Регрессия в психоаналитическом смысле этого слова означает историческую регрессию, откат к младенческому состоянию. Возможно ли предложить иную интерпретацию? Регрессия может означать ничто иное, как возвращение к своему подлинному «Я», отказ ото всех тех черт характера и «пунктиков», которые не превратились еще в неотъемлемую часть собственной личности и не были ассимилированы невротиком, вписаны им в общую картину невроза.

Для того чтобы осознать решающее различие между актуальной и исторической регрессией, и актуальным и историческим анализом, нам придется обратить внимание прежде всего на фактор времени.

Глава 11. Время

Все имеет свою протяженность и длительность. Мы измеряем протяженность в единицах длины, высоты и ширины; длительность — в единицах времени. Все эти четыре измерения изобретены человеком. Если при определенных условиях высота, длина и ширина могут замещать друг друга, то время имеет только одно измерение — длительность. Мы говорим о долгом и коротком промежутке времени, но никогда — о широком или узком времени. Выражение «it is high time»(«самое время для чего-либо») обязано своим происхождением приливу («high tide») или водяным часам. В то время, как объективные события измеряются нами при помощи некоторых фиксированных точек (до н.э., н.э.; время суток до полудня и после полудня), психологическая нулевая точка отсчета существует всегда, перемещаясь, в зависимости от нашего организма, вперед и назад, подобно личинке сырной мухи, которая проедает себе путь сквозь сыр, оставляя за собой следы своего существования.

Упуская из виду временное измерение, мы приходим к ложным выводам и жульничаем с доказательствами: логика утверждает, что а = а, что, например, одно яблоко может быть заменено другим в новом контексте. Это верно до тех пор, пока в расчет берется одна лишь пространственная протяженность яблока, как в большинстве случаев и делается, но это становится неверным, как только принимается во внимание его временная длительность. Неспелое, созревшее и сгнившее яблоко — это три разных проявления пространственно-временного события «яблоко». Будучи утилитаристами, мы, конечно же, принимаем за означаемое словом «яблоко» съедобный фрукт.