Фредерик Перлз - Эго, голод и агрессия

Одно условие для лечения паранойяльного ядра заключается в том, чтобы как следует ощущать процесс дефекации, контакта между фекалиями и анусом. Если правильный контакт не происходит, имеет место патологическая конфлюэнция — неспособность делать различие между внутренним и внешним. С помощью новых инсайтов, в случаях, казавшихся безнадежными, происходит чудесное выздоровление и достигается исцеление дезинегрированной личности. Я сомневаюсь, может ли это вообще быть достигнуто. Во всяком случае, их анализ проходил в исключительно короткое время. В наших упражнениях на сосредоточение, поэтому, я подчеркивал чрезвычайную важность анального сосредоточения, но это нелегко, так как онемение у многих людей достигает такой степени, что они вообще ничего не чувствуют.

Когда вы осознаете, что вы ничего не чувствуете, попробуйте снова и снова проникнуть за покрывало, за онемение, за ватные чувства, или другое сопротивление, которое вы создаете между вашим «разумом» и «телом». Когда у вас получится осуществить ментальный контакт, вы сможете продолжить его как любое упражнение по сосредоточению: наблюдать за развитием основных ощущений, таких как зуд или тепло, которые хотят выйти наружу, а вы заметите, что снова их зажимаете.

Затем наступает самый важный момент: надо почувствовать функционирование дефекации, почувствовать прохождение фекалий и их контакт с проходом. Когда это ощущение установлено, порочный круг паранойяльного метаболизма прерывается, облегчается распознавание проекций, и патологическое место конфлюэнции разгораживается и цензурируется.

Следующее рассуждение также может помочь: анальное онемение напоминает оральную фригидность. Вообще говоря, онемение при дефекации соотносится с отвращением. Так, где бы вы ни нашли непорядок в процессе дефекации, сделайте попытку провести параллель с феноменами в оральной сфере. Мои исследования показали прочную связь между оральным и анальным отношением74. Хотя у меня еще недостаточно материала, чтобы это доказать, похоже, что проецирование первоначально является рвотой. Это означает неусвоение и выброс материала, который не может быть использован. Определенно, что взаимосвязь проекций и интроекций действует как лавина, захватывая все больше и больше возможностей контакта, пока отношения между индивидом и миром не станут пустыми и паранойяльными.

Глава 12. О том, как быть застенчивым

Люди говорят о «подсознательном разуме», но данный термин не признается ни психоанализом, ни гештальт-психологией. Однако существует ситуация, которая допускает использование термина «подсознательное»: когда эмоции и импульсивные желания стремятся выйти на передний план, но встречают преграды на своем пути к выражению. В данном случае они и не подавляются, и не выражаются; в то же время слишком сильное осознавание себя допускает их проецирование. Осознавание себя превращается в застенчивость.

В подобных случаях необходимое самовыражение тормозится, как только становится ясно, что оно может привести к решительной перемене либо в субъекте, либо в окружающем мире. Конфликт, например не должен перерастать в кризис: его напряженность должна оставаться ниже критического уровня. Не нашедший себе выражения, но и не подавленный, вызывающий импульс не может ни исчезнуть на заднем плане, ни доминировать на переднем. Для него оказывается необходимым найти некоего посредника, и поэтому, с учетом данных патологических обстоятельств, мы вынуждены признать существование подсознательного, пограничной зоны.

Пограничная зона не существует в здоровой психике. Существовать может лишь фигура на переднем плане, выступающая из фона и в него возвращающаяся. Однако время от времени на передний план стремятся выйти сразу две фигуры. В этом случае мы говорим о конфликте. Врожденное стремление к целостности человеческой психики вступает в противоречие с подобной ситуацией конфликта, наличием двух конфигураций. Одна фигура всегда стремится вытеснить другую, в противном случае синтез, компромисс или невротический симптом приводят к некому подобию их объединения. Часто две эти фигуры поочередно сменяют друг друга, как в калейдоскопе; такое состояние ума мы называем нерешительностью и непостоянством.

Как бы то ни было, при определенных обстоятельствах эмоция стремится вырваться на передний план хотя и сильно, но безуспешно, и тогда мы можем говорить о существовании пограничной зоны. Однако необходимо помнить, что феномен пограничной зоны принадлежит патологической сфере. Тормозящая инстанция частично является цензором (как его понимает Фрейд), но в гораздо большей степени она представляет собой проецируемого цензора — беспокойство о том, что могут сказать люди. Цензор — это наша ретрофлексирующая, принижающая, критическая установка, которая, будучи спроецирована, заставляет нас чувствовать себя так, «будто бы» мы находимся под прицелом пристальных взглядов в центре всеобщего внимания. Когда мы, например, пытаемся скрыть признаки раздражения, любви, зависти или какой-нибудь иной сильной эмоции, которую мы стыдимся, боимся или смущаемся обнаруживать, мы испытываем застенчивость и ее моторный эквивалент — неуклюжесть.