Неизвестно: Сахаров В. Северная война.

Эпилог.

Рарог. Зима 6656 С.М.З.Х.

Следуя во главе моей эскадры, единственный корабль с полностью укомплектованным и боеготовым экипажем, драккар ‘Каратель’, вошел в бухту Факсе. Через пару часов мы окажемся в Рароге, и я увижу своих родных. Будут слезы и радость встречи. Для воинов накроют столы, а вдовы станут оплакивать погибших мужчин. В храме моего небесного покровителя Яровита, вместе с соседями, Громобоем и Вартиславом, которые идут следом, я принесу благодарственную жертву, а затем выпью вместе с боевыми товарищами хмельного меда за наше возвращение и тех, кто погиб. Потом постепенно жизнь войдет в мирное русло, и некоторое время будет катиться по колее. День за днем, седьмица за седьмицей и месяц за месяцем. Однако это все еще не произошло и пока я лежу на корме боевого корабля. Мои глаза закрыты и, прислушиваясь к крикам чаек и хлопанью паруса, Вадим Сокол пытается привести в порядок свои беспокойные мысли. Я чувствую себя больным и усталым, закутан в два толстых плаща и мне очень зябко. Минувшее сражение, последняя серьезная схватка Северной войны, как вслед за нашими врагами стали именовать Крестовый поход против венедов славянские князья, далось мне нелегко. Многочисленные ушибы и пара сломанных ребер, контузия головы и пара вывихов, отбитые внутренности и поврежденный левый глаз, который ничего не видит, а помимо того обширная кровопотеря. Вот таков итог победоносной для Венедии битвы лично для меня. Впрочем, о событиях последних нескольких дней следует рассказать по порядку. После гибели Бернарда Клервоского на холме, где находилась ставка короля Конрада Третьего, произошел сильный взрыв, который мог быть вызван резким выбросом энергии, которую принято называть магической, или еще чем-то. Уцелели немногие, и крестоносцы, которые потеряли командный центр, растерялись, а наши полководцы, напротив, проявили себя с самой наилучшей стороны. Кольцо окружения вокруг захватчиков сжалось, и после многочасового сражения они были вырублены вчистую. Католики дрались ожесточенно, но каждый вражеский военачальник и архиепископ думал только о себе, и за это поплатилась вся армия. Венеды пленных не брали, даже знатных феодалов, и к полудню все было кончено. Что же касается меня, то мое героическое тело подобрали наступающие варяги и сразу же отправили к волхвам-целителям. По этой причине я не успел получить обморожение конечностей и не истек кровью. А спустя двенадцать часов, ближе к вечеру следующего дня, я пришел в себя и обнаружил рядом с собой верховного волхва бога Яровита старика Огнеяра, который тоже участвовал в сражении и сразил нескольких крестоносцев. С ним мы обсудили то, что произошло в ставке германского короля, и он мои действия одобрил. После чего я был предоставлен сам себе и смог принять сотников моей дружины, которые доложили о потерях. От войска города Рарог остались рожки да ножки. Степняков всего семьдесят пять человек. Воинов Ивана Ростиславича Берладника двадцать девять. Варогов пятеро вместе с рыжим Торарином. Пруссов, киевлян и варягов, из экипажей кораблей, сто тридцать человек, и плюс к ним семеро Хеме вождя Калеви Лайне. Итого, общая численность дружины Вадима Сокола составила двести сорок шесть воинов, из которых половина имела ранения разной степени тяжести. Вот такие неутешительные расклады, а когда-то, всего лишь прошлой весной, я высаживался в Верхней Саксонии с войском в четырнадцать сотен отменных бойцов. Однако война есть война и здесь ничего не попишешь, ее законы суровы и за разгром противника мы заплатили тяжелую цену. Говоря ‘мы’, я имею ввиду не только себя, а всех венедов и наших союзников. Пал в битве князь Василько Святославич, коему вражеский меч раскроил голову. Был убит попавшим в грудь арбалетным болтом молодой и горячий Вукомир. Рядом с ним остался лежать на снегу бездыханный Прибыслав, старший сын князя Никлота, который в известной мне истории после ряда поражений перешел на сторону германцев. Сам князь бодричей лишился одной ноги, а Мстиславу Виславиту ударом копья вынесли половину челюсти. И это только те люди, которых я знал лично, а так-то мы недосчитались половины армии. Впрочем, все эти жертвы были не напрасными, и имелась надежда на то, что вскоре наступит относительный мир. Волхвы отправили навстречу армии короля Людовика Седьмого его духовника и советника аббата Сугерия, который изначально был против Крестового похода. Ему в голову крепко накрепко вколотили, что мы будем стоять до конца и настоятель Сен-Дени это усвоил. После чего именем Господа он поклялся, что заставит своего короля повернуть обратно во Францию, где немало внутренних проблем. Наши жрецы в нем не сомневались, отступление франков уже было не за горами, и потому все зеландские ярлы были отпущены в свои владения, ибо даны наглели все больше и уже в открытую готовились к войне. Так что, погрузившись на боевые корабли, которые ожидали нас в порту Волегоща, мои дружинники покинули материк, и со спокойным сердцем двинулись на северо-запад. Итак, вроде бы все. Франки, скорее всего, уйдут, и очень даже может быть, что, пользуясь опустошением германских земель, они отхватят себе кусочек Верхнего или Нижнего Лоррейна, да разграбят несколько городов, ибо иначе никак, ведь благородный рыцарь не может вернуться на родину без добычи. Помимо этого через пару месяцев на германцев навалятся угры, которые помимо них имеют немало претензий к ляхам и конкретно к свежеиспеченному королю Владиславу Второму Пясту. И на этом большая война затухнет. По весне, когда к нам подойдут новые наемные соединения пруссов и новгородских ушкуйников, на крестоносцах можно будет поставить крест. Ха! Такой вот каламбур, на крестоносцах крест, хотя нельзя забывать, что мы переколотили не всех захватчиков и силы у них имеются. Есть герцог Альбрехт Медведь, герцог Фридрих Одноглазый, соправитель Конрада Третьего его сын Генрих Шестой Беренгар и много всякой шушеры помельче, вроде графа Сигурда Плитерсдорфа, графа Оттона Амменслебенского или пфальцграфа Хартвига фон Штаде. При желании и сильной руке они все могли бы объединить свои разрозненные дружины, дать отпор братьям во Христе, которые станут грабить их крестьян и города, а затем добить нас. Однако такого желания нет, точно так же как и единого вождя, и логично предположить, что в самое ближайшее время Священная Римская империя заполыхает в огне очередной гражданской войны. Юный король Генрих вместе с дядей Фридрихом и всей семьей Гогенштауфенов выступит против других претендентов на корону, которых ой как не мало. И пока все это будет происходить племена бодричей и лютичей, при поддержке руянцев, поморян и союзников, начнут возвращение своих исконных земель и выкорчевывание вражеских фортов. В общем, вот такие дела будут вершиться на материке, если французский король, который еще имеет под рукой неплохую армию, начнет отступление. А он отступит, ибо помимо политики есть другая немаловажная проблема, неверная жена Алиенора Аквитанская, которая сейчас во Франции, и бедному Людовику Седьмому явно не до войны. Ладно, пока Бернард из Клерво рядом был, против его воли не попрешь, а после того как цистерианца не стало государю франков никто не указ, даже папский легат Гвидо Флорентийский. Ну, а если короля Франции все же прижмут, то на крайний случай он может пообещать папе римскому кинуть остатки своих крестоносцев в Испанию, где бушуют африканские Альмохады, и Евгений Третий должен этим удовлетвориться, ибо такой поступок Людовика будет выглядеть вполне логично. Таковы некоторые расклады на ближайшие годы для Европы. А чем же заняться мне? Вариантов много, ибо восстановиться я должен быстро, все-таки ведун и витязь, который имеет реальный шанс прожить восемьсот с лишним годков, а на месте сидеть у меня привычки нет. Можно торговать и развивать производство, внедрять в войска пороховое оружие и изобретать пушки, танки, самолеты и отравляющие газы. Можно сходить в Винланд и застолбить себе там небольшой кусочек земли, размером с хорошее европейское королевство. Можно отправиться на восток и попробовать сговориться с сельджуками и сарацинами. Можно пройти по Великому Шелковому Пути и побывать в далеких странах, например в Китае и государствах Средней Азии, а попутно навести мосты дружбы с шаманами Урала. Можно замутить интригу в Европе и опутать ее сетью тайных агентов, а затем взять все основные ресурсы западных королевств под свой контроль. В общем, свобода, делай, что хочешь. Однако больше всего меня интересует Киевская Русь, ибо очень уж мне хотелось добраться до схрона Всеволода Брячиславича, про который мне рассказал покойный Василько Святославич. Ну, а помимо того было желание вблизи посмотреть на Киев – мать городов русских, да разобраться с восточной веткой христианства. Глядишь, что-то выйдет, обрету новые знания, а Венедия сможет рассчитывать на помощь не только Новгорода, но и всей Руси. Впрочем, если удастся с князьями договориться, то мы потомкам Рюрика тоже поможем, кровь-то одна, а значит, общий язык найдем... – Кхм! – прерывая мои размышления, рядом присел Ранко Самород. – Ты что-то хотел? – открывая глаза, спросил я варяга. Командир ‘Карателя’ кинул взгляд в сторону берега, левой стороны бухты Факсе, если смотреть от входа, и сам задал вопрос: – Вадим, ты ничего не чувствуешь? – Ты про опасность? – уточнил я. – Да. – Нет. Способности пока не вернулись. Как приложило меня об землю в сражении, так до сих пор не оклемаюсь. Волхвы-целители сказали, что это пройдет, и все будет как прежде. Но пока внутри меня пустота и усталость. А что-то не так? Самород поморщился: – На воде замечен свежий мусор, словно кто-то рыбу и фрукты ел, а отходы за борт выкинул. Все свежее, как если бы кто-то перед нами в сторону Рарога прошел. – Ясно. Прикажи воинам вздеть брони и приготовить оружие, мало ли что. – Понял. Ранко стал отдавать команды и одновременно с этим с носа драккара раздался встревоженный голос впередсмотрящего: – Вижу Рарог! У причалов корабли! Датские! – затем заминка и он продолжил: – Над нашими сторожевыми башнями дымы! Черные! Сам не заметил, как я оказался на ногах, и куда только все болезненные ощущения подевались. Организм отреагировал на опасность мобилизацией всех сил и, хватая рюкзак с броней, я окликнул Саморода: – Ранко! Вызывай наши корабли! Пусть ближе подходят! На палубе ‘Карателя’ началась привычная суета. Бойцы, все вперемешку, пруссы, варяги и киевляне, гремели оружием, кольчугами, шлемами и щитами, и вскоре были готовы к возможному бою с викингами. Я тоже приготовился к схватке и схватил отличный трофейный меч, Змиулана-то нет. К этому моменту порт Рарога приблизился, и выяснилось, что датчане пришли на пяти драккарах и трех шнеккерах, то есть их не менее восьми сотен против моей куцей дружины и ограниченного количества воинов палубной команды, которые были постоянно на кораблях. Около четырехсот мечей против викингов, плюс на нашей стороне почти триста охранников Рарога, около двухсот ополченцев, возможно, сотня варогов и катапульты на каменных сторожевых башнях. Нормально, так что можно было и подраться. Вот только биться я собирался лишь в том случае, если не удастся договориться с викингами. Благо, они пока ничего не разрушили и никого не убили, да и торговые суда, два нефа, пара коггов и один кнорр, на месте. Почему, понятно. Если даны собрались с нами воевать, то постараются сохранить все, что есть на острове, который они считают своим, а наши люди, жители Рарога, которые находились в порту, скорее всего, заметили датчан еще на подходе и, похватав все самое ценное, отошли за стены. Ну, а катапульты на башнях не стреляли, пока не было команды от Гаврилы Довмонтова, который с высоты крепостных стен, наверняка, разглядел, что мы рядом. Я всмотрелся вперед, заметил, что датчане под знаменем Свена Эстридсена, и вновь оказался на корме. ‘Святослав’, ‘Перкуно’, ‘Яровит’, ‘Крес’ и ‘Соколенок’ подошли к ‘Карателю’ вплотную и я окликнул командиров: – Всем слушать меня! К берегу пойдет только ‘Каратель’, а остальным ждать невдалеке от причалов и поставить вдоль борта всех, кто может держать оружие! Если будет с викингами разговор, обойдемся без драки! Ну, а коли сцепимся, всем спешить к нам на помощь! Поято Ратмирович, Корней Жарко, Гнат Твердятов, Илья Горобец и Иван Берладник ответили, что поняли меня. Что делать дальше, я объяснил только Самороду, и вскоре, опередив остальные корабли эскадры, флагманский драккар беспрепятственно пристал к берегу между двумя датскими шнеккерами. Викинги все были в броне и выстроились между портом и Рарогом как для боя. Экипажи шнеккеров ожидали, что мы можем напасть на них, на нефах и коггах хозяйничали воины Эстридсена, на укреплениях города стояли готовые к бою дружинники и жители Рарога, а на сторожевых башнях курился черный дымок. В общем, все было готово для кровопролития, но я вел себя спокойно. Лишь только борт драккара прижился к причалу, как я спрыгнул на него и направился к строю викингов. Со мной были только Немой и Самород, а остальные воины из команды ‘Карателя’ строились в боевой порядок перед кораблем. Мои шаги были уверенными и твердыми, броня сияла на солнышке, и выглядел я, наверное, весьма внушительно. Правда, левый глаз был закрыт белой повязкой из холстины, но это ничего, так даже лучше. Я остановился перед железной стеной викингов, которые не ждали, что им может кто-то помешать. Куда ни взгляни, недобрые взгляды, ведь помнят даны, как мы их кромсали и топили, такое просто так из памяти не выветривается. Однако, что мне до них? Пусть смотрят и думают, что хотят. В итоге сила за мной, а значит, именно я хозяин положения. – Кто вами командует!? – на датском окликнул я викингов. Стена из щитов раздвинулась, и передо мной оказался средних лет белокурый вояка в отличном рыцарском доспехе для пешего боя, с круглым щитом на левой руке и в шлеме-шишаке новгородской работы. По описанию, ярл Северного Ютланда, который некогда помогал нам тамплиеров и цистерианцев прижать. – Я вождь этого войска, – произнес викинг, – Свен Эстридсен. – А я хозяин Рарога, вождь Вадим Сокол, – представился я и, улыбнувшись, спросил датчанина: – Решил ко мне в гости зайти, сын Эрика, или на торг? Один из самых главных датских ярлов понял, что сражение пока откладывается, и тоже улыбнулся: – Да. Шел со своими воинами в Скандию. И дай, думаю, забегу в гости к знаменитому зеландскому варягу. Но твои люди меня не приветили и ворота города закрыли, а между нами ведь мир. – Согласен, мы пока не воюем и если судьба не решит столкнуть нас лбами, то и дальше будем соседствовать без крови и взаимных претензий. Однако слишком грозные у тебя бойцы, вот мои горожане и подумали, что ты не с добром. Ярл снял шлем и остался в одном подшлемнике. После чего я сделал тоже самое, и Эстридсен спросил меня, глядя на застывшие подле берега боевые корабли: – А что это твои драккары к берегу не подходят? Неужели опасаешься меня? – Нет. Все проще. Твои корабли наши места у причалов заняли. – Так мы можем и уйти, если нам здесь не рады. – Да. Пожалуй, уходи ярл, а то не привык я к незваным гостям. Опять же вот-вот соседи мои появятся, воевода Громобой и Вартислав. Куда им свои боевые лодьи ставить? Казалось, что разговор шел ни о чем. Пустой. Однако Свен был умным человеком, да и я в местных реалиях освоился, поэтому мы оба понимали, что значит сохранить лицо. Ярл видел мои корабли и воинов, а еще он услышал, что зеландские владетели возвращаются домой. И что это значит? Венеды смогли отбиться от крестоносцев или как-то замириться с ними, так что ему на острове ничего не светит. – Что же, в таком случае, увидимся в другой раз? – по губам Эстридсена пробежала кривая усмешка. – Конечно, – кивнул я. – Приходи по весне на торг, буду тебе рад, а пока не до того. Свен повернулся к своим хирдманом и махнул рукой в сторону моря: – Всем на корабли! Уходим! Строй данов распался и викинги группами направились на свои суда. На какой-то миг мы с Эстридсеном остались без посторонних ушей, Самород и Немой не в счет, и я решил поговорить с ярлом о будущем. – Видать, давно твои хирдманы добычу не брали? – наблюдая за покидающими берег данами, многие из которых были вооружены старым оружием, поинтересовался я у Свена. – А тебе-то что? – глаза ярла, которому не удалось разорить Рарог, сузились. – Ничего. Просто воины у тебя справные и без дела застоялись. Мне это видно. Вот я и подумал, что, возможно, по весне ты с варягами в море выскочишь. – С вами вместе в поход? – А чего? Было время, наши воины стояли бок о бок и вместе германцев били, да Фландрию и Фрисландию от излишнего богатства избавляли. – Против крестоносцев я не пойду, и мои хирдманы тоже. – Так и не нужно. Крестовый поход разбит. – Значит, вы все-таки сумели остановить германцев и франков? – Да. Эстридсен посмотрел мне в глаза и сказал: – Мальмфрида про тебя кое-что рассказывала и говорила, что ты не любишь треп ни о чем. Я вижу, что это так, но все же спрошу еще раз. Ты всерьез приглашаешь меня пойти в поход вместе с венедами? – Не сомневайся, ярл. Это не шутка. – А куда пойдете? – Да куда душа пожелает. Можно в Ла-Манш или в Англию, а нет, так и поближе добыча есть, в Брюгге или Утрехте. Ну, а если не хочешь выставлять себя на показ, то это можно решить. – Как? – Иди под нашими знаменами и посылай в море только тех воинов, которые умеют язык за зубами держать. – Надо подумать. – Конечно. Никто не торопит. Ярл смерил меня цепким взглядом и мотнул головой: – Еще увидимся. – Да. Мое приглашение в силе. Свен Эстридсен поджал губы и двинулся к самому большому драккару. Его воины уже были на борту кораблей и готовились отойти. И дождавшись, пока датчане покинут причалы и начнут разворачиваться в сторону моря, я немного расслабился, выдохнул и хлопнул Саморода по плечу: – Вот видишь. Драться не пришлось. – Вижу, – ответил варяг и спросил: – А что дальше? – Корабли к причалам. Людям отдых. На берегу двойной караул. Проверить грузовые суда, вдруг, даны чего оставили или наоборот, украли, они могут. Вечером пир, а затем седьмицу отдыхаем. – Ну, а потом что? – Начнешь готовить воинов к весеннему походу. От нас пойдет только один драккар, твой. Командовать налетом предстоит тебе. – А ты? Я посмотрел на восток, где за Венедским морем и землями пруссов да ляхов находилась Киевская Русь, и сказал: – А мне дорога в другую сторону ляжет. Варяг промолчал. Датские корабли тем временем развернули паруса и, набирая скорость, стали уходить подальше от нас, наверняка, викингам не хотелось встречаться с Вартиславом и Громобоем. И проводив незадачливых налетчиков взглядом, я отставил на месте Саморода, который будет руководить швартовкой, а сам вместе с верным телохранителем направился в сторону городских ворот, где меня уже ожидали близкие и дорогие люди, любимые женщины и дети. Все! Пока отвоевался! Хватит!