Андрей Булычев: Сотник из будущего. Северная война

Иллюстрации и обложка для книги взяты с сайта https://pixabay.com/ru/

Железная лавина конных рыцарей неудержимо накатывала на ратный строй новгородской пехоты, в котором стоял Калева. Вот-вот они врежутся в линию копейщиков, опрокинут её и покатятся, вминая растерзанные тела все глубже в землю. Подскочивший в упор огромный, как гора, дан занёс свой сверкающий меч над головой, и до неизбежной смерти оставалось всего лишь одно мгновение. Руки Калевы были словно ватные, его большая пятиметровая пика с четырёхгранным шилообразным наконечником слишком медленно ползла вверх, явно не успевая за противником.

Медленно, как же медленно двигаются его руки! Меч рыцаря резко пошёл вниз, и Калева, сделав судорожный вздох, закричал и проснулся.

– Тише-тише, сынок, успокойся, ты дома, это просто дурной сон, – мать, стоя на коленях около лежанки, гладила вспотевший лоб Калевы, расправляя его мягкие и спутанные светлые волосы, – Опять тебе эта страшная война приснилась? Ты уже третью ночь вот так вот кричишь и всех в коте будишь. Надо нам к ведунье Иинес на Иййоки речку сходить, пусть она пошепчет над твоей макушкой и нужного отвара нам потом даст. Иинес сильная, все стихии ей покоряются, с любого порчу или наговор она снимет, всякую хворобу или недуг уберёт, а испуг водой отлить сможет.

– Глупости это всё, мама, ворожба. Я ведь крещёный.

И Калева достал из-под исподней рубахи свой медный нательный крестик.

– Негоже мне по ворожеям да по языческим капищам ходить. Древнюю веру нашего народа я уважаю и чту, потому как от природы она, тем более, что нет на ней крови людской. Однако, и в обрядах участвовать теперь не смогу, не обижайся мама, – и Калева нежно обнял сухенькую старушку, – Правильная вера ведь не разъединяет, а только собирает людей. Как знать, может, примет её наш народ? Не зря же славяне уже более трёх сотен лет веру Христа приняли, и в великой силе этот народ состоит. Я сам не всё ещё разумом охватил, но вот сердцем чувствую, мама, что добрая и правильная эта вера будет. И уже много наших карел крещение приняли. А мой командир и вовсе говорит, что коли на то Высшая воля будет, так и все люди наших земель со временем её примут. Ну да о том мне сложно пока говорить, я-то два года всего как крестился, и к этому самолично пришёл, пока там русскому ратному делу учился… Эх, мама, знала бы ты, как в нашей дружине интересно. Там нет деления на то, какого ты роду племени будешь. Лишь бы человеком был хорошим и товарищем надёжным.

– Хорошо, сынок, – улыбнулась покладисто Хилма (Тихая-фин.), – За руссами большая сила нынче, и нам, Карелам, они обиды не творят. Отдыхай, сынок, где как не в родительской коте ещё можно выспаться. Вам ведь с отцом ещё рыбу на озере ловить да потом её на зиму готовить.

И Калева опустился на крытую шкурами лежанку.

Две коты, традиционные жилища финских народов, стояли на высоком берегу речки Кохисеваноя, что выходила с южной оконечности озера Кайвасъярви, и катила свои быстрые воды дальше на восток, в огромное, как море, Ладожское озеро. Карельские семьи любили селиться в таких местах, где были хорошие охотничьи угодья и богатая рыбная ловля. Этот народ делился на пять родов, не любил скученности, городской сутолоки и суеты. Соседи жили друг от друга порою в десятках километрах, собираясь вместе только лишь по важным событиям, на торгу, по великим праздникам или же на зов своих родовых вождей валитов.

Жилищем финских народов была кота. Тонкие концы длинных, ровных, очищенных от коры вершин деревьев сходились в ней конусом кверху и там уже скреплялись так, чтобы образовывать отверстие для выхода дыма. Под этим отверстием в середине постройки находился очаг, сложенный из плоского камня и обмазанный глиной. На него, или же вовнутрь, клали дрова, а над разводимым огнём на крюках висели чугунные да медные котлы. Зимой снаружи стены коты покрывали шкурами и окружали для лучшего сохранения тепла высокой снежной насыпью. Пол внутри жилища устилали хорошо просушенным сеном и укрывали поверх него плотным войлоком или же выделанными шкурами. По бокам жилища из шкур пушных зверей устраивали лежанки. Вход в коту для защиты от холодных северных ветров был всегда обращён к югу. По сторонам от него на высоких и гладких столбах для сохранности от зверей находились кладовые, где держали вяленое мясо, сушёную и копчёную рыбу, добытую охотниками, и выделанные меха.