Александр Комзолов - Зов Прайма

Она встретила его в коридорах дворца Тотоола, когда бесцельно бродила по ним, борясь с собственными чувствами. Того человека, которого никак не ожидала тут увидеть. Того единственного человека, которого она так жаждала увидеть.

— Лорд Раэль.

Алесса опустилась на одно колено, и склонила голову.

— Алесса, — поприветствовал ее лорд. — Ты все-таки должна была убить того мальчишку. Конечно, твое задание и так выполнено, и благодаря тебе я победил в этой Игре, но, знаешь, без этой последней смерти конец кажется каким-то пресным.

— Игре? — не понимая, переспросила героиня.

— Мы сражались с лордом Дамианом. Мой интеллект против его... хм... ума, — объяснил лорд. — Побеждал тот, чьи герои первыми найдут и убьют вольного героя. А ты не догадалась? Жаль, жаль, а ведь я считал тебя своей самой умной героиней. И этот камень у тебя на шее — сквозь него мы наблюдали за вашими действиями.

— Так это все была какая-то игра?! — воскликнула Алесса. — И смысл всего этого был не в победе над доктами, не в сражении с чудью и даже не в поимке этой вольной героини, а просто в вашем развлечении?

— Чш-ш-ш, а то стража сбежится, придется объяснять наше тут появление. Дамиан приказал нас выпустить, но ты же понимаешь, без объяснений никуда, — успокоил ее Раэль. — Ну да, Игра. Символ богатства, символ веры, символ власти. Разве эти названия не казались тебе слишком надуманными? Что ж, не важно. Сейчас мы заберем из темницы Вергилия и вместе отправимся обратно в Даэр-лиен.

— Лорд Раэль?

— Да, Алесса?

— Я... — героиня выдохнула, а затем набрала полную грудь воздуха. — Я не поеду в Даэр-лиен.

Раэль удивленно вскинул бровь, ожидая объяснений.

— Я больше не могу служить вам! — выпалила Алесса, чувствуя, как пылают ее щеки. — Эти ваши игры, это ваше отношение к человеческой жизни. Оно такое... О боги, да оно вообще никакое! Я пыталась служить вам, я выполняла ваши приказы, но я больше так не могу!

— И что ты собираешься делать? — спокойно спросил лорд. — Ты же понимаешь, я могу отпустить тебя только к другому лорду. Нельзя допустить, чтобы ты превратилась в вольную героиню.

— Я уйду к вашей сестре.

— К королеве?

— Нет, к другой. К леди Аэрике. Я разговаривала с ней, и она действительно заботится о людях. Я хочу служить леди Аэрике.

«Но перед этим я найду Ллина, ведь он стал моим другом», — мысленно добавила Алесса. — «Тот кулон, который ему передала эта невидимка. Это, скорее всего, ее каталист. А уже потом мы вместе отправимся к леди Аэрике и воскресим ее!»

Лорд Раэль не ответил, а лишь безразлично пожал плечами, и, круто развернувшись, отправился в глубь коридора. Если бы он хоть раз оглянулся, хотя бы на одно единственное мгновение, хотя одним глазом взглянул на нее, то Алесса вернулась бы к нему. Она так ждала этого мгновения. Она до последнего надеялась, но он так и не обернулся.

Сорванный с шеи синий камень, который она по глупости считала подарком своего лорда, и в котором читала больше обещаний, чем в нем было на самом деле, со стуком упал на пол.

«Я люблю тебя!» — кричала вслед Раэлю ее душа, но ее губы лишь безмолвно шевелились, повторяя этот крик.

* * *

Последняя песня закончилась, и старик поднялся на ноги, ссутулившись под тяжестью трех бессонных ночей.

— Уже уходишь, Мастер? — спросило его солнце. — А я так надеялось, что ты останешься с нами еще на денек.

— Благодарю, но мой концерт закончен, — поклонившись, ответил старик.

Песня Дружбы, Песня Победы и Песня Любви. Все они были сыграны, но вовсе не для солнца или ветра, и не для застывших в безмолвном поклоне ив на берегу. Все эти мелодии он играл для своего любимого внука, покинувшего их школу, ушедшего на такое важное для его возраста задание — «доказать самому себе свою силу». Несколько дней назад пареньку исполнилось шестнадцать, и старик приготовил для него особый подарок.

За эти три дня юноша должен был обрести три вещи — настоящую дружбу, блистательную победу и истинную любовь. Старик не знал, как именно проявят себя эти подарки, но точно знал, что они придут.

Ведь если искусство было рождено руками Мастера, то оно способно изменить мир.

А теперь старому мастеру требовался длительный покой. Старик вздохнул, оглядывая оборванную ураганом веревку, к которой три дня назад он привязал свою лодку, а затем ступил на воду и пошел по ней прочь от плавучей беседки.