Admin - kim kapari XXS

Во всем виноват Робин со своим коктейлем! ООО Наверняка! В среду я узнала подробности.

Самое ужасное, что Крис с Зеннингерштрасе видела, что я не в себе. Она из тех подхалимов, ко­торые считаются «здравомыслящими», если на кого-то стучат. Этакая владелица сигнальной уста­новки! Значит, скоро Карлотта всё узнает, а значит, немедленно узнает и Рафаэль. Тогда и Керстин будет знать, а в конечном итоге будут знать все! А мне уже сейчас понятно, что я не смогу ни защи­титься, ни оправдаться. Это как в техникуме! Я мо­гу делать все что захочу, и все равно я в плену. К тому же меня наверняка заставят лротестиро- ваться на наркотики.

Вторник, 17 октября 2000

Эта тварь, естественно, всё растрепала. Если я переживу четверг, то это будет самый ужасный четверг в моей жизни. Я в таком дерьме! Рафаэль и Керстин сживут меня со свету. Я могу думать только про четверг, про то, как все будут на меня таращиться, как будет тихо, потому что я не скажу ни слова! Я буду сидеть, уставившись в ковер и надеясь, что все закончится быстро. Я знаю, как будет меня упрекать Рафаэль, и знаю: что бы я ни сказала, ничто не будет воспринято всерьез.

334

Среда, 18 октября 2000

Я не ошиблась. Этот Робин и правда меня сму­тил. Он не только невероятно похож на Фабио (светлые волосы, голубые глаза, улыбка...), он и го­ворит точно так же, и смеется так же (в этот мо­мент можно просто расплавиться), и двигается, как Фабио. К тому же он студент (как и Фабио). А я без ума от студентов! Едва только выяснилось, что я должна забыть Фабио, как тут же в мою жизнь врывается его двойник!

Сегодня после тренировки Робин отвез меня домой (на «мерседесе», как у Фабио), и мы не­множко поболтали (когда он смеется, он слегка

откидывает голову назад, как Фабио). Мне посто­янно кажется, что он знает про меня всё. Я тысячу раз сказала ему, как это здорово, что он решил ме­ня подвезти. Но когда я выходила, мне очень хоте­лось послать его куда-нибудь подальше!

Как мне трудно рассортировать этих мужчин! Надеюсь, что я не брошусь ему на шею в один пре­красный день, не расцелую его и не сделаю ника­ких других глупостей только потому, что прини­маю его за Фабио! Он-то ни в чем не виноват!

Вся моя жизнь — сплошное смятение, и я по­степенно начинаю терять всякий контроль.

Я чувствую себя пленницей и так боюсь завт- ООО рашней групповой терапии!

Четверг, 19 октября 2000

Все оказалось даже хуже, чем я ожидала. В са­мом начале нашей веселенькой дискуссии Фло заявил, что меня снова рвет. При этом он играл моими волосами, а это всегда означает, что сде­лал он это исключительно из хороших побужде­ний. Но ведь тем самым он определил дальнейшее развитие событий. Рафаэль потом орал на меня, швыряя мне в лицо один упрек за другим: я ма­ленькая дрянь, которая хочет вытеснить свое дет­ство с помощью наркотиков, я насквозь фальшива.

у меня холодное сердце, я злая и упрямая. Он так орал, что я совершенно перестала соображать. Я не произнесла ни слова — уже давно понятно^ что защищаться бесполезно. Все происходящее было полным абсурдом. Я тупо уставилась в пол, а все остальные таращились на меня. Хуже всего было, когда Рафаэль потребовал, чтобы я смотре­ла ему в глаза. А я не смогла и продолжала пя­литься на ковер. У Линуса снова оказалось два разных носка!

У меня по щекам текли слезы, а Рафаэль гро- зил, что, если я не перестану ныть, он прямо се- ООО годня отправит меня в закрытое учреждение. Я не могла перестать — хотела, но не могла. Голова пылала, руки вспотели, нос не дышал, потому что ни одной свинье не пришло в голову дать мне платок. Потом я хотела что-то сказать, но от стра­ха, что Рафаэль ничего не поймет, а я окажусь в закрытом заведении, слова застревали в горле. Теперь я не решалась даже пошевелиться. Все смотрели на меня. И только когда я начала дро­жать, Рафаэль прекратил свои издевательства и сказал: «Девица врет напропалую, я думаю, что не смогу выяснить всю подноготную в группе! Это гораздо глубже, тут нужна индивидуальная тера­пия!» Потом бросил на меня примирительный взгляд и спросил, согласна ли я. Я кивнула, но все еще не могла сдвинуться с места. Все остальное

время я, окаменев, просидела на диване, не отры­вая взгляд от ковра.

1

Когда все закончилось, я молча и незаметно выбралась из комнаты, одна села в электричку, са­ма не знаю где, и дома прокралась в свою комнату. Я проревела всю ночь, потому что казалась себе беспомощной и одинокой. Никакая это не семей­ная жизнь, никакая не замена семьи, как они всё это выставляют. Это ад! Рафаэль — сатана, а вос­питатели — его подручные! И я их очень боюсь!