Александр Горохов - Предназначение. Сын своего отца

спроси того предателя, которого Чѐрный Герцог ранил, не позволив ему добить меня.

Берт Багун, всѐ ещѐ держась за сломанные рѐбра, процедил сквозь зубы:

-Будь проклят твой герцог и ты вместе с ним. Это из-за таких как вы я гнил в этой

дыре столько лет!

Ну, что может быть скучнее многодневного монотонного пути чуть ли не через всю

страну? Особенно, когда проезжал по этой дороге раз десять, если не больше. Приедается

всѐ: горы, обступающие дорогу, равнины, раскинувшиеся направо и налево, полноводные

реки, через которые приходится переправляться то в брод, то на пароме. Приелась и

наивная восторженность юнцов, с которой глядели они на незнакомые места. Приелись

грязные деревеньки с однообразными казармами для приезжих рыцарей. Только однажды

удалось развлечься, когда делали остановку в Колеме, где Хорд позволил себе и людям

день отдыха.

Перепоручив своих подопечных Отару и Бену, сотник на всю ночь загулял у своей

давней подружки Гали Мананьян, хорошенькой черноволосой рыцарской вдове. Кроме

симпатичного личика, доброго нрава и неизменно тѐплого приѐма, Галя нравилась Хорду

своими чудесными пухленькими бѐдрами, на которые даже он, видавший виды ловелас, не мог смотреть без восхищения. А воспоминания о ночах, когда Галя своими

прелестными ножками сжимала его бока, оседлав, словно скакуна, не раз скрашивали

скучное солдатское бытие. Даже зная о постоянных любовных похождениях своего

непутѐвого дружка, Галя, сама не святая, всегда была рада его приходу. Видимо, всѐ это и

123

заставляло Хорда, не очень-то жаловавшего своих любовниц в других городах, относиться

к своей колемской подруге если не с обожанием, то уж хотя бы с нежностью.

Утром, грациозно потянувшись, будто кошка, Галя прижалась тѐплым телом к боку

Хорда и спросила: -Что за история с пиратами у вас там случилась?

-С какими пиратами?

-Не знаю. Ты всю ночь скрипел зубами и восхищался какими-то мальчишками.

Кто-то там вдесятером восемьдесят человек перебил.

-Ты уверена?

-Да. Ты так и сказал: «Хоть стервецы, но молодцы».

Хорду не хотелось обидеть вспышкой злости женщину, и он просто пожал

плечами:

-Скорее всего, приснилось что-то. Откуда в наших краях пираты? Разве что

черноглазые соблазнительницы...

Он спустился ладонью с плеча Гали до бедра, и та счастливо засмеялась, обвивая

сильное тело мужчины руками и ногами.

Въезд нордийского посольства в Крон был обставлен если не пышно, то уж

торжественно. Впереди и сзади посольского поезда в парадных доспехах с флажками на

копьях и плюмажами на шлемах шествовало по десятку рыцарей из личной охраны короля

Нерля. Впереди и сзади кареты посла, несло себя такое же количество не менее

разнаряженных нордийских рыцарей. Сам посол восседал в богатом экипаже,

запряженном шестѐркой белоснежных лошадей, ехавшем в окружении многочисленной

свиты гражданских лиц, не поленившихся надеть приличествующую случаю одежду.

Неторопливо проследовав по улицам столицы Геммы, шествие остановилось у

помпезного особняка на тихой улочке неподалѐку от центра города, резиденции

постоянного посла королевства Нордия в Кроне. Здесь, ступив на землю старинного

города, Алекс Хайбут облобызался со своим коллегой, уже несколько лет живущим вдали

от родины, и поцеловал протянутую ручку его супруги. Почѐтный караул геммских

рыцарей отсалютовал обоим послам, и те, вместе с представителем местного Лорда-

посланника вошли в посольство.

На следующее утро Хайбут отправился к самому Лорду-посланнику. Он заранее

попросил ехать медленно, чтобы рассмотреть и постараться понять этот город, о котором

столько слышал раньше. Слышал как о средоточии зла, логове извечного врага его народа, городе-виновнике всех трудностей Нордии.

Действительно, Крон сильно отличался от Норда. Не та планировка, не та

архитектура, не те люди, даже небо не то: высокое, голубое, а не низкое и серое, каким

оно было в день выезда из дома. Крон значительно превосходил столицу северного соседа

по размерам, но Алекс ожидал этого. Норд-то куда моложе! Толпившиеся на улицах с

любопытством разглядывали чужака, и, кажется, вовсе не испытывая к нему никакой

враждебности, о которой в Нордии ходили жуткие легенды. А очаровательные улыбки

девушек будили в молодом после ничуть не меньшие надежды, чем на родине.

«Ничего, -мелькнуло в голове, -привыкну. Кому-то же нужно начинать осваивать