Корд Роман: Kord Роман Чужие крылья.

- Ребята! - голос наконец-то прорезался. Хриплый, дребезжащий, однако хоть что-то. - Ребята, это я, Витя. Откройте!

Дверь заскрипела с новой силой. Виктор подошел ближе, став в сторонке, чтобы ненароком не подстрелили. - Мужики, да вы чего? Совсем охренели? Открывайте, мать вашу! Всем морды поразбиваю! Козлы! - За дверью послышался шум, какие то реплики…

- Витька, это ты? - Виктор узнал голос Игоря.

- А кто еще? Конечно я! Открывайте, замерз как собака!

- А чем докажешь, что ты? - это уже Вадик Петров слез в беседу.

- Да вы чего мужики? Совсем в атаке охренели? Да я это, я! Мать вашу за ногу, бога душу семь раз через кобылу и сорок святых… - Виктор несколько минут высказывал все что думает.

Наконец дверь открылась, освещая светом прихожую, появился Игорь, он осветил Виктора фонариком, долго всматривался, - А-а-а! Живой! Ну, я же говорил что это Витька, а вы этого дурня послушали… Живой, чертяка!

Следующие несколько минут превратились в радостный калейдоскоп. Его обнимали, хлопали по плечам, тискали, расспрашивали. Виктор, смущенно улыбаясь, отшучивался.

- Ну, ты чертяка! - Игорь улыбался в тридцать два зуба. - Да мы тебя почти похоронили! Привезли с аэродрома, а доктор говорит все, отмучился летчик.

- Точно, - поддержал Вахтанг, высокий, красивый кавказец - слушай, ты как покойнык был, закочинэвший, ми думали всо… поминули за ужином, а ты вот он.

- Да ты сейчас как покойник, - засмеялся Нифонтов, - ребята принесите ему зеркало.

Виктор глянул на себя в зеркало и оторопел. Разбитое лицо распухло, сгустки запекшейся крови, налипшая грязь делали его неузнаваемым.

- Да, Витя, - это уже Петров влез в разговор - наделал ты делов. Я тут, понимаешь, сплю сладко и тут, сквозь сон, раздается жуткий вой, как будто свинью режут. Я и не знал, что люди так умеют. А потом этот влетает, - он небрежно ткнул в сторону смущенного дневального, - белый как мел, трясется… Упыри, кричит! Чуть не сожрали. Я, сперва, не поверил. Думал розыгрыш. Потом пригляделся, а у этого воина, - новый тычок в дневального, - глаза шире очков и трясется, понимаешь, натурально так… Засомневался я. Фонариком на тебя посветил - ну точно упырь, вылитый, - Он засмеялся. - Ну ты дал! А мы ТТ похватали… ха-ха.. кому расскажи не поверят. А чего ты так хрипел?

- Да я не хрипел… кашлял… ушибся сильно. Вот и кашлял. - Виктор устал от всего, уселся на лавку, голова кружилась все сильнее.

Петров внимательно его осмотрел и резюмировал - Да ты совсем плох, надо тебя срочно в медпункт! Шишкин, иди доктора поднимай. Вахтанг с Нифонтом - отведите его…

В медпункте Виктора кое-как отмыли, после чего за него принялся его старый знакомый доктор - военврач второго ранга Синицын, высокий, немного пухловатый человек, с вечно сонным выражением лица.

Он долго и недоверчиво его осматривал, ощупывал и даже измерил температуру, нудно расспрашивая про самочувствие. Виктор, которому эта процедура нравилась все меньше и меньше, вскоре не выдержал.

- Товарищ военврач, может, хватит уже? Вы меня накормите сперва, остограмьте, а после вопросы задавайте!

- Я тебе продсклад чтоли? - огрызнулся тот,- Вконец обнаглел! Это ты мне наливать должен, что я тебя с самого начала войны постоянно лечу. Причем, заметь, бесплатно. Нельзя тебе сейчас. Вредно!

- Вредно, товарищ военврач, на живого летчика заключения о смерти подписывать. Вот это точно вредно…

- А ты не много болтаешь, сержант?

- Ну, для покойника, я пожалуй и впрямь немного того… но для моего обычного состояния почти в пределах нормы. Все-таки, приятно чувствовать себя живым, несмотря на все старания родной, полковой медицины. Между прочим именно по вашей милости я сегодня без обеда и без ужина остался. К тому же очнулся в местном морге. Представляете, какой стресс, для молодого организма? А до завтрака еще часов шесть. Так что, я товарищ военврач второго ранга, прямо таки требую компенсации.

- Тьфу на тебя, балаболка. Ладно, исключительно от моей щедрости, - он залез в небольшую тумбочку и принялся в ней копаться - держи, - он протянул Виктору, пару сухарей и луковицу, - чем богат. - Потом, достал флягу налил немного в кружку, разбавил водой, поболтал.

- Вот так нормально будет, а то пожжешь все.

- Спасибо, - живот у Виктора уже сводило от голода.

Водка обожгла пищевод, растекаясь по организму блаженным теплом. А вот грызть сухари оказалось больно, болела ушибленная челюсть, ныл зуб. Пришлось размачивать их водой, а лук резать на маленькие дольки. Алкоголь подействовал быстро, Виктор дожевал последний кусочек, запил водой и тут же завалился на лавку. Когда Синицын подошел глянуть, что же это случилось с его постоянным пациентом, тот крепко спал….