Людмила Сидорофф - Любовь, Конец Света и глупости всякие

Голос второй головы прогремел одобрительно:

— Умница! Но все-таки учись делать внутривенные.

Вряд ли он ей это говорил: кто-то еще рядом был и колол внутримышечно. Танькина голова лежала, кажется, на головешке, и ощущался сильный запах гари и сырости, как после только что затушенного пожара. Правому боку было чуть-чуть теплее — под ним земля, очевидно, еще не успела остыть, а сверху здорово холодило. Захотелось укрыться или хотя бы подтянуть к поясу брюки — знакомая плотная ткань костюма, в котором в последний раз была на работе, стеснила бедра жесткими складками. Она потянулась к ним левой рукой, но тотчас взвыла от боли.

— Не шевели рукой! У тебя перелом левой, сейчас забинтую потуже! — вот странное ощущение… будто она разговаривала с посторонним, но вместе с тем и сама с собой — настолько похожим был голос на Танькин.

Открыла глаза. Перпендикулярно, на уровне глаз, в выжженную траву вросли две ноги в красных ботинках. Медленно и осторожно, опираясь на правый локоть, она подтянула все туловище в почти вертикальное положение. Подобрала под себя одну ногу — вторая сгибалась плохо. В голове тяжелее чугунной кастрюли — шипело и булькало. Над нею склонилось лицо — точь-в-точь как ее собственное, чуть круглее и без возрастных морщин.

— Где я? — спросила Танька, едва ворочая шеей. Вокруг, на черной, воняющей гарью траве сидели, стояли, валялись в многообразии нелепейших поз садовые гномы: их там была уйма, столько могло быть разве что во дворе какой-нибудь керамической фабрики.

— На подмосковном поле, — ответила, глядя ей в лицо, необыкновенно похожая на нее, но совсем молодая женщина.

Танька уставилась на нее:

— Откуда и при каких обстоятельствах в выжженном подмосковном поле взялась моя личная копия? Никто не знает случайно?

— Случайно я знаю, — голос дракона вновь зазвучал в Танькиной голове. — Твоя личная копия явилась на это поле, потому что ждала тебя здесь. А на свет появилась чудом, с единственной целью — быть любимой и взаимно любить, без всяких практических умыслов, потому что тем, кто ее породил, было тогда одиноко. А вот почему она притом действительно твоя копия — уже другой вопрос. Возможно, отчасти она и твоя дочь, так как приняла часть души твоего ребенка. А может быть, просто именно так выглядит для Варвары ее воплощенная любовь.

Она взглянула в глаза Варвариной дочери:

— Отведи меня к ней.

«Отведем, — проворчал Бог, когда Танька, опираясь на протянутую ей руку, с трудом поднялась с земли. — Вот только сообразим, каким образом. Нелида сама сюда еле добралась черт-те на чем. Конец Света же происходит, до полной отключки осталось пять часов, все службы парализованы. Общественный транспорт в ауте, машин ни одной не видать, драконом в больницу лететь, что ли?»

— Почему бы и нет? — предложила Нелида. Слышала, значит, что он говорил внутри Танькиной головы, хотя его слов она своим ртом не произносила. — Вряд ли драконом кого-то сейчас удивишь. Танька, ты как насчет трехглавого?

Но Танька ни слова не проговорила. Вцепившись в Нелидину руку, она сделала только один шаг вперед — и потеряла сознание.

***

Очнулась она под шелест мотора на мягком сиденье автомобиля, кто-то вновь тыкал под ноздри ватку с нашатырем.

— Где мы?

— На Ленинградском.

— Далеко еще до больницы?

— Где-то минут двадцать, — послышался голос водителя. — Движения на дорогах нет, машин нет, людей нет, пробок тоже. Так что доедем быстро!

Танька перевела взгляд на зеркало над лобовым стеклом — в нем мелькнул голубой околыш и глаза такого же цвета.

— Мистер Джон?..

— Yes, m’am[187].

— Mister John, I am so sorry, I shall pay for your car…[188]

— Oh, the car is no problem![189] — подмигнул в зеркале голубой глаз. — What do you think I’m driving right now?[190]

Ах, ну да, конечно, Мистер Джон-то ведь тоже Бог Всемогущий, как она сразу не догадалась. Что для Богов какой-нибудь «мерс», если они способны взять и уничтожить Марс… Или Землю… Но от сердца странным образом отлегло — все же переживала за свое «преступление».

— Остановитесь, пожалуйста, рядом с цветочным ларьком.

— Танька, — вздохнула Нелида, — в Москве все магазины закрыты и все ларьки, цветов днем с огнем…

«На вот, возьми эту … — раздалось в Танькиной голове. Правой рукой она нащупала крепкий стебель и тотчас уколола палец шипом. — Желтая, можешь не сомневаться».

Откуда он знал про розу? Ах, ну да, ведь и он Бог Всеведущий. А сама-то она — какой уж там, к дьяволу, Бог? Ни Всеведения, ни Всемогущества и даже понятия никакого — почему так хотелось преподносить Варваре только один цветок, почему обязательно розу и непременно желтую?