Джек Лондон - Стакан с костями дьявола

День пути привел нас к развилке, где мы и разбили лагерь. Чтобы они не ускользнули от нас в темноте, было установлено тщательное наблюдение. Рассвет снова застал нас в пути. Теперь мы находились возле Больших Скалистых гор, вблизи хребта, и овраг перешел в ущелье. Лес стал редким, ибо мы подошли к границе лесной зоны. Чувствуя, что цель близка, мы осмотрели ружья и приготовились к заключительному броску. Еще один день мы прокладывали путь сквозь мороз и снег, а едва опустилась ночь, увидели конец ущелья. Легко представить наше удивление, когда наши соперники кинулись к водоразделу и принялись топорами пробивать слежавшийся снег, расчищая дорогу себе и собакам. Прочь полетели наши снегоступы, в руки были взяты топоры. Ни о какой стоянке не могло быть и речи, наша цель была где-то совсем близко.

Два часа спустя, когда взошедшая луна посеребрила снег, мы наконец выбрались наверх и оказались на ровном плато, которое окружали величественные вершины, мрачные и надменные в своем белоснежном великолепии. До сих пор направление движения было очевидным, но теперь, когда первая партия пошла по компасу, мы стали намеренно останавливаться и снова пускаться в путь, делая вид, что тоже сверяем маршрут с показаниями компаса. Мы с таким искусством играли в эту игру, что до самого конца наши соперники верили, что Человек с Востока посвятил нас во все, и так и не узнали о нашем полном неведении относительно места нахождения сокровищ. Эта ночь была великолепной и какой-то призрачной — полярное безмолвие накрывало нас, как пологом, яркий лунный свет делал снег мертвенно-бледным. Мороз стоял свирепый, каждый вдох пронзал легкие, как ножом, лица наши покрылись инеем. И, невзирая на все наши муки и безмерные несчастья, звезды сияли безмятежно и даже ликующе — они танцевали и прыгали, как всегда делают в жестокий мороз.

Внезапно в самом центре плато те прибавили скорость, пустив собак в галоп. Схватившись за ножи и пистолеты, мы по их примеру один за другим также ринулись вперед. Было что-то роковое в этом последнем рывке гонщиков, охваченных жаждой золота в тысяче миль от рубежей цивилизованного мира, в самом сердце затерянных северных земель, мчащихся сломя голову. Но в самый разгар гонки мы неожиданно затормозили на краю бездны. Перед нами предстала ужасная картина. Мы стояли на краю огромной дыры шириной, наверное, футов триста, уходившей вниз до самого плоского дна, и глубиной в тысячу метров. Стены ее падали отвесно, за исключением одного места на противоположной стороне, где эрозия и, по-видимому, сильный оползень разрушили вертикальный обрыв. Яма была похожа на гигантский стакан для игорных костей, и в довершение иллюзии на дне ее были видны пять огромных каменных блоков — нет, Бог мой! — это были кости! И на них отчетливо можно было различить выпавшие «дьявольские тройки»!

Бранясь, хлеща и погоняя собак, мы, не останавливаясь, на полной скорости обогнули головокружительный край и сломя голову понеслись по склону. Бок о бок Мельмут Кид и лидер соперников в сопровождении обеих партий. Перемешавшись, собаки и люди мчались вместе. Сани переворачивались, тащились боком, задом и вверх полозьями, увлекая за собой налетавших друг на друга собак. Мы пытались избежать неразберихи, но были сбиты с ног и увлечены вниз, где образовалась настоящая свалка из людей и животных. Кувыркаясь через голову, я перелетел через соседа и, успев ухватиться за чьи-то ноги, растянулся на склоне, чтобы через секунду вновь ринуться вперед. В этой устремленной вниз мешанине мы сдвинули лавину снега и поехали вперед, как на гребне волны. Общая свалка погребла и сковала обоих наших лидеров, и расслышать что-либо, кроме отборных крепких ругательств, в таком грохоте было абсолютно невозможно.

До сих пор для меня загадка, каким образом в этом ужасающем скольжении нам удалось избежать гибели; приближаясь к пристанищу у гигантских каменных блоков, мы уцелели. Охая и стеная от боли, мы вылезали и вытаскивали друг друга из этой кучи малы, распутывали собак и подсчитывали потери. Здорово пострадали двое из противоположной партии, один наш моряк сломал обе ноги, да с полдюжины собак были разорваны на куски в драке.

Луна теперь скрылась за краем гигантской ямы, и нас окружала тьма. Мы набрели на небольшую бревенчатую хижину и набились в нее обеими бандами. Через некоторое время, отогрев жир, мы зажгли масляную лампу и смогли оглядеться вокруг. Хижина была с обычным сложенным из камней местом для костра, стены проконопачены мхом, а на грубо сколоченном столе высилась груда самородков стоимостью, пожалуй, в сорок-пятьдесят тысяч долларов. Для нас это было всего лишь предвестием. Под столом мы обнаружили останки человеческого скелета, принадлежавшие, по-видимому, первооткрывателю. Видны были и признаки недавнего посещения — скорее всего нашего гостя, чей труп мы оставили на Юконе. Поверх золота лежало множество исписанных кусков бересты. Записи велись по-французски. Парень из другой партии нам перевел.