Unknown: ЗАСАДА Е

Но черной ночью приползло несчастье, померкла радость, запеклись сердца. Царь льстивый под любым предлогом вел дочь к себе, одаривал ее одеждами злаченого шитья, сокровищами подневольных стран. И всякого, к кому он люто ревновал, велел немедленно казнить. И даже ненависть жены, матери царевны, преградой не была ему. Мольбы же дочери лишь распаляли сладострастного Царя. Но Бог берег его от искушения.

Три брата было у царевны, три храбрых воина. Старший в гневе замыслил умертвить Царя и подбивал на это братьев. Средний не знал, как поступить, ибо жалел отца, но и жалел сестру. Младший же противился отцеубийству. Он знал, что мудрость властелина не знает равенства в веках, безумие отца лишь наказание Бога и испытание им, его сынам. Не будь они детьми отца, мудрейшего из сущих, коль не поступят так, как повелел им Бог. Мать подсказала им о чудном корне. Прикосновение его уймет умопомраченье. И трое, оседлав коней, не мешкая, отправились на поиск.

Проехали они пустыню и хребты, и вот Беара, где, сказала мать, в ущелье рос волшебный корень. Всю ночь гонялись воины за голубым огнем. Отчаяние сравнялось их с упрямством добыть лекарство для отца, но тщетно: пламя ускользало, как край небес, который видят все, но не коснутся.

И младший повелел идти к огню от трех сторон: четвертой стороной гранит утеса, закрывший небо. Они брели за ускользавшим светом, прикончив в клочья платья, в кровь содрав лицо. И, наконец, когда сошлись подле утеса, то пламя тихо тлело возле ног. Осталось вынуть корень из земли.

Лишь старший в нетерпении склонился над чудным лепестком огня, раздался голос. Разве царица не сказала вам: кто первым к корню прикоснется, немедленно умрет. Другого ждет безумие. Лишь последний возьмет его, но так, чтоб не касалась его рука отростков?

Обернулись братья. Голубой свет играл на льняных одеждах старца. У ног его сидел огромный пес. Да, говорила, старший отвечает, и решимость его спасти сестру от позора, а отца от мерзости, была так велика, что он готов был умереть. Да, ответил средний брат, готовый заплатить безумием Богу. Что делать нам? – спросил младший, желавший себе участи братьев.

Ответьте мне, что есть всего сильнее, и научу я вас, как корень откопать, ответил старец.

Первым молвил старший.

Сильней всего вино. Оно равняет мудреца и глупость, царя и чернь, славу и позор, богач подобен бедному, не знает человек печали, не помнит долга, совести, он хвастает пред Богом, друзей не помнит и любви к семье, он обнажает меч на брата, а, отрезвев, не помнит дел своих!

А средний брат ответил. Всех сильнее царь. Владеет он землей и морем, он посылает армии на смерть, никто не смеет преступить царева слова, людей стирая в прах и города. Народы дань ему приносят, и волю слушают его. И даже, если спит он, весь во власти слабых, они его жизнь стерегут.

Младший сказал. Всех женщина родит: царей, что правят миром, и их рабов. Она вскормила тех, кто насадил сады, засеял пашни. И человек бросает ради женщины род, его вскормивший, не помнит кровь ради нее. Он грабит, он крадет и убивает, награбленное в дар возлюбленной несет. Грешит перед Богом ради женщины, гнева Бога, не боясь. И даже царь, которому покорны народы и цари, становится безумным перед женщиной, готов положить к ее ногам подлунный мир. Так не сильней ли всех она? О, нет!

Сильнее женщины лишь истина, в ней нет неправды. Уйдут в века и люди, и цари, останется лишь истина одна, бессмертна и вдали от зла. Лишь к истине взывают люди, и все трепещет перед ней. Она есть сила, царство, и величие, и власть во все века. И истина есть – Бог.

И молвил старец. Благословенны люди, дарившие такого сына миру! Он повелел копать, чтоб корень возвышался над землей. Затем связал веревкой пса и корень. И только пес извлек волшебный пламень, как тотчас же издох. А братья поклонились старцу и осторожно довезли Беару к дому. И всякий встреченный ими на пути их славил.

Когда же двое старших отца в саду схватили, где тот замышлял, как бы соблазнить царевну, и младший корнем до безумца прикоснулся, то Царь прозрел. Упал к ногам детей он и просил прощения у всех, кого обидел в забытьи. И славил Бога он, что подарил Господь ему таких детей. И была радость по царствам. Дочь Царь выдал замуж и наградил сынов. Господь простил Царю его грехи. И правил Царь мудрей, чем прежде, во славе, недоступной смертным.

Иааков горящими глазами смотрел перед собой. Йехошуа грустно улыбался.

– Деда! – прошептал Иааков, чтобы не разрушить волшебство рассказа. – А не звали ли Царя Шеломо? – Гончар снисходительно улыбнулся и не ответил. – А кто был старец?