Соколова Е.Е. - 13 диалогов о психологии

После смерти Александра Македонского в Афинах вспыхивает антимакедонское восстание, и Аристотель был вынужден покинуть Афины, передав школу своему другу Теоф-расту, известному нам по небольшой книжечке “Характеры” (одна из первых работ, посвященных этой теме — [20]). Вскоре он умер в имении своей покойной матери, успев оставить завещание, сохранившее нам образец заботы философа обо всех близких ему людях — детях, второй жене Герпиллиде, своих рабах. Есть версия, что Аристотель, видя безвыходность своего общественно-политического положения, покончил с собой, приняв яд (См. [34, с. 293­295]). Вот некоторые отрывки из текста завещания; Никанор, которого упоминает Аристотель, — приемный сын его.

86 Диалог 2. Первая научная гипотеза древнего человека

Аристотель: Когда дочь придет в возраст, то выдать ее за Никанора; если же с нею случится что-нибудь до брака (от чего да сохранят нас боги!) или же в браке до рождения детей, то Никанору быть хозяином и распоряжаться о сыне и обо всем остальном достойно себя и нас. Пусть Никанор заботится и о девочке, и о мальчике Никомахе, как сочтет за благо, словно отец и брат… Далее, в память обо мне и о Герпиллиде, как она была ко мне хороша, пусть душеприказчики и Никанор позаботятся о ней во всем, и если она захочет выйти замуж, то пусть выдадут ее за человека, достойного нас. В добавление к полученному ею ранее выдать ей из наследства талант серебра и троих прислужниц, каких выберет… Какой бы дом она ни выбрала, душеприказчикам обставить его утварью, какою они сочтут за лучшее и для Герпиллиды удобнейшее.

…Тихона, Филона и Олимпию с ребенком отпустить на волю при замужестве дочери. Никого из мальчиков, мне служивших, не продавать, но всех содержать, а как придут в возраст, то отпустить на волю, если заслужат.

…Где бы меня не похоронили, там же положить и кости Пифиады, как она сама распорядилась… [10, с. 208-210].

С: Теперь для меня Аристотель — не скучный автор четырех толстых томов, а живой человек, и я постараюсь повнимательнее читать его тексты… “Функциональное” определение души Аристотелем как разрешение спора между Демокритом и Платоном

А.: И ты найдешь в них много интересного. Во-первых, Аристотель всегда предваряет изложение материала со своей точки зрения обзором, как бы мы сейчас сказали, точек зрения своих предшественников, и, по сути, по его работам можно познакомиться и с предшествующей философией. Во-вторых, он очень интересно решает вопрос о природе души, что для нас сейчас особенно важно. Аристотеля не устраивает точка зрения Демокрита о том, что душа — это тело (помнишь, мы говорили уже об ограничениях ее, подмеченных еще Платоном), но не устраивает его и мнение Платона о душе как особой бестелесной сущности, которая находится в

постоянном круговороте вселений в новое тело и отлетов от него после смерти. Душа и тело вообще неотделимы друг от друга, как материя (вещество), из чего сделана вещь, и форма этой вещи. Душа, по Аристотелю, есть тоже своего рода форма тела. С: Что он имеет в виду?

А.: Вообще говоря, определения, которые приводит Аристотель, довольно сложны, но мы не будем подробно на них останавливаться. Все это ты узнаешь позже. Я просто воспользуюсь теми образными сравнениями, которые сам Аристотель использует в качестве иллюстраций своих положений. Душа — это словно форма отпечатка на воске, который неотделим от самого воска.

Аристотель: Поэтому и не следует спрашивать, есть ли душа и тело нечто единое, как не следует это спрашивать ни относительно воска и отпечатка на нем, ни вообще относительно любой материи и того, материя чего она есть [21, с. 395].

А: Аристотель определяет душу и как сущность живого тела. Если бы какое-то неодушевленное тело (типа топора) было бы живым, то его душой была бы его сущность, а именно то, что он есть орудие для раскалывания. Точнее, здесь следует говорить о наиболее существенных функциях тела, которые, по Аристотелю, и есть его душа. Аристотель: Если бы глаз был живым существом, то душой его было бы зрение. Ведь зрение и есть сущность глаза как его форма (глаз же есть материя зрения); с утратой зрения глаз уже не глаз, разве только по имени, так же как глаз из камня или нарисованный глаз [Там же]. А.: Поэтому вполне естественно, что Аристотель отходит от механического понимания “движений душой тела”; он говорит, что душа движет тело не путем механического, физического толчка, а “некоторым решением и мыслью” [Там же, с. 381]. Аристотель делит все функции живого тела на три группы. Рост, питание, размножение как некоторые функции тела свойственны, кроме нас, еще и животным и растениям, поэтому совокупность этих функций Аристотель называет “растительной душой”. Эти функции, как ты видишь, собственно не психические, но древние вообще не давали критерия отличия психических функций от непсихических; то, что мы называем сейчас чисто физиологическими отправлениями организма, античные авторы рассматривали в ряду