Томас Пикок - Усадьба Грилла

Преподобный отец Опимиан:

- Возможно. Но я в том не уверен; боюсь, он бежит всякого общества и любит только леса, моря и реки; греческую поэзию, святую Катарину и семь своих весталок; я, однако ж, попробую его пригласить.

Мистер Грилл:

- Но для чего бы, ваше преподобие, заводить ему столь обширную столовую и вообще так печься об устройстве своего дома, если б намеревался он жить затворником? Думаю, однажды забредя к нему, вы найдете у него общество самое шумное. Спросите-ка у него, не желает ли он играть в Аристофановой комедии?

Преподобный отец Опимиан:

- Превосходная мысль. Думаю, она придется ему по вкусу.

Мисс Грилл:

- Кстати о комедии, ваше преподобие: что сталось с лордом Сомом и его лекцией о рыбе?

Преподобный отец Опимиан:

- Да вот лорд Склок, граф де Линь, лорд Кудаветер и еще несколько архишарлатанов вздумали фиглярничать на новом поприще, которое именуют они наукой пантопрагматики, и уговорили лорда Сома кувыркаться вместе с ними; однако, когда похолодает, безумие уляжется; и мы еще услышим, как он будет разъяснять рыбакам Щучьей бухты, чем сельдь отлична от палтуса.

Мисс Грилл:

- Ради бога, ваше преподобие, скажите, что это еще за новая наука?

Преподобный отец Опимиан:

- А уж это, мисс Грилл, я вам затрудняюсь сказать. Я многих профессоров расспрашивал, но ничего от них не добился, кроме странного вздора. Оказывается, это такой подлинный способ толковать о способе мнимом учить каждого собственному его ремеслу. Пользы от него никакой, но в этом-то вся и польза. Нет от него и вреда, коль скоро он напоминает чтение Гамлета - “слова, слова, слова” {62}. Как в большинстве наук, и тут читаются лекции, лекции, лекции обо всем понемногу: один педант болтает о юриспруденции, другой о статистике, третий об образовании и так далее, crambe repetita {подогретая капуста {63} (лат., букв: вздор, чепуха).} все того же вздора, который уже подавался “дважды остывший и дважды подогретый” {*} во многих объединениях, прозывавшихся научными.

{* Но моего послушайся совета:

Остывших дважды, дважды подогретых

Немало продавал ты пирогов,

Смотри, чтоб не был твой рассказ таков…

Чосер, “Пролог повара” {64} (Примеч. автора).}

Мисс Грилл:

- Значит, ваше преподобие, лекция лорда Сома будет большим облегчением для исстрадавшихся слушателей.

Преподобный отец Опимиан:

- Без сомненья, она будет более занимательна и в той же мере полезна. Никто не поймает ни одной рыбешкой больше, тем подведя итог научным изысканиям подобного рода. Я бы уж лучше послушал лекцию поварам о сборной солянке - неплохая эмблема для всего начинания.

Мисс Грилл:

- Человек с умом и талантом может читать лекцию о любом предмете. И сборная солянка может быть увлекательна. Однако мужи, погрязнувшие в унылых притязаниях на серьезность, едва ли смогут придать ей достаточно соли и остроты {Хадделстон (Примеч. автора).}.

1. ГЛАВА IX

СВЯТАЯ КАТАРИНА

gli occhi su levai,

E vidi lei che si facea corona,

Rifflettendo da se gli eterni rai.

Dante. Paradiso, XXXI. 70-72

Я, не ответив, поднял взоры к ней,

И мне она явилась осененной

Венцом из отражаемых лучей {66}.

Данте. Рай, XXXI. 70-72

Прошло немного времени, и его преподобие вновь посетил башню, чтобы просить юного своего друга об участии в Аристофановой комедии.

Он встретил живую готовность, и чуть не целый день провели они, обсуждая подробности предприятия.

Обед и вечер прошли совершенно как раньше. Наутро, когда они спускались в кабинет для продолженья приятных трудов, его преподобие подумал: “Я прошел по галерее, там много комнат, двери днем почти все отворены, но спальня моего приятеля всегда закрыта. Верно, тут какая-то тайна”. И не склонный вообще к праздному любопытству отец Опимиан уже не мог выбросить из головы эту любопытную мысль. Наконец, набравшись храбрости, он сказал:

- Я видел кабинет ваш, столовую и гостиную; в устройстве дома столько вкуса, что мне хотелось бы осмотреть и прочие комнаты.

Мистер Принс:

- Но больше нечего и осматривать. Ваша спальня - одна из лучших в доме. Прочие на нее похожи.

Преподобный отец Опимиан:

- Сказать по правде, я бы хотел взглянуть на собственную вашу спальню.

Мистер Принс:

- Отчего же. Извольте. Просто я сомневался, быть может напрасно, по вкусу ли вам придется ее убранство.

Преподобный отец Опимиан:

- Надеюсь, там никаких вольностей.

Мистер Принс:

- Совершенно напротив. Как бы вам не показалось, что все там чересчур подчинено моим понятиям о чистоте идеальной красоты, воплощенной в святой Катарине.