Агафонов Николай - Иоанн Дамаскин

— Благодарю Тебя, Господи Иисусе Христе, за чудо, которое Ты совершил по молитвам Пресвятой Девы Богородицы.

На крик прибежал Софроний, дежуривший всю ночь в соседней комнате.

— Софроний, — крикнул ему Иоанн, — чудо! Ты понимаешь, Богородица совершила чудо! Моя рука цела.

Софроний не рассмотрел в полумраке комнаты руку господина, потому подумал, что тот сошел с ума. От этой мысли Софроний горестно зарыдал.

— Ты что, старик, плачешь? — удивился Иоанн. — Ты разве не понял? Вот моя рука, она вновь цела, по молитвам Богородицы. Буди всех, зажигайте огни. Давайте петь молитвы. — При этих словах он протянул к Софронию свою правую руку.

Старик, увидев ее, вначале онемел от удивления. Потом осторожно пощупал руку.

— Ты, Софроний, прямо как апостол Фома, — засмеялся счастливым смехом Иоанн.

Когда же Софроний осознал, что случилось чудо, он радостно вскрикнул, подпрыгнул на месте и стал плясать, что-то напевая себе под нос. Иоанн, наблюдая простосердечное веселье своего слуги, тоже стал напевать песнь, которую сочинял прямо на ходу:

— Десница Твоя, Господи, в крепости прославилась; десная Твоя рука исцелила мою усеченную десницу, которая теперь будет сокрушать врагов, не почитающих честнаго Твоего и Твоей Пречистой Матери образа, и уничтожит ею, для возвеличения славы Твоей, врагов, уничтожающих иконы.

Когда Иоанн пропел эту песнь второй раз, Софроний ее сразу запомнил и сам стал подпевать. Потом с этой песнью на устах он побежал по дому будить остальных слуг. Когда все другие домочадцы собрались в комнату Иоанна и узнали, в чем дело, то тоже стали приплясывать и напевать. Вскоре все заучили песнь. «Десница Твоя, Господи, в крепости прославилась...» — радостно звучало по всему дому великого логофета.

Иоанна посетило такое вдохновение, что у него сама собой сложилась новая песнь в честь Богоматери: «О Тебе радуется, Благодатная, всякая тварь, ангельский собор и человеческий род! Освященный храме и раю словесный, Девственная Похвало, из Неяже Бог воплотися и Младенец бысть, прежде век сый Бог наш; ложесна бо Твоя престол сотвори и чрево Твое пространнее небес содела. О Тебе радуется, Благодатная, всякая тварь, слава Тебе!»

— Теперь, Пресвятая Богородица, — воскликнул, обращаясь к иконе, Иоанн, — я буду по слову Твоему тростью скорописца и воспою в песнях и стихах Сына Твоего и Господа нашего Иисуса Христа, воспою Твое предстательство за род человеческий, о Пресвятая Дева! Я воспою подвиги святых мучеников и праведников. Теперь больше нет для меня другого смысла жизни, раз Ты для этого исцелила руку мою.

Вот уже несколько дней Иоанн не выходил из дома, он все еще чувствовал телесную слабость. Но постепенно организм его окреп и опухоль на руке совсем спала. Об усечении кисти руки напоминал только небольшой бледно-красноватого цвета шов. Полотенцем, которым была обвязана рука, Иоанн обмотал свою голову наподобие того, как это делают сирийские арабы. Он дал себе обет носить эту повязку на голове всю жизнь в память о чуде, совершенном Богородицей. На следующий день после чудесного исцеления Иоанн вызвал к себе лучшего мастера ювелирных дел и попросил его изготовить из серебра кисть руки. Эту серебряную руку он укрепил на иконе Богоматери в память о чудесном исцелении. Слухи о чуде вскоре просочились из дома в город и достигли дворца халифа. Озадаченный этими слухами, халиф послал в дом Иоанна своего доверенного человека. Посланный вернулся во дворец и доложил Хишаму, что лично видел сросшуюся десницу. Еще более озадаченный халиф вызвал Иоанна, чтобы лично увидеть это необыкновенное явление. Он долго рассматривал руку Иоанна, цокая от удивления языком и качая головой, как будто не доверял собственным глазам. Гнев его давно поостыл. Он уже сразу после казни, здраво рассудив, пришел к заключению, что письмо могло быть вероятнее всего подделкой. «Ведь какой государь, — рассуждал халиф, — захочет выдавать своего соглядатая и верного ему человека в стане врага? Что-то здесь не сходится». Он уже жалел о своем поспешном решении. И потому, когда архиепископ Дамаска пришел просить отсеченную руку Иоанна, он ее сразу же отдал. Теперь же, когда он убедился в чудесном исцелении, то, как человек религиозный, понял: это чудо есть милость Аллаха к невинно осужденному. Теперь, рассматривая руку, он уже думал, как ему поступить, чтобы исправить свою ошибку.