Борис Парамонов - Борис Парамонов на радио Свобода -2011

Фильмы Кена Расселла вряд ли могли бы выйти на экраны, если бы продюсерские компании и кинотеатры руководствовались Кодексом Хейса. Разработанный в 1930 году в США кодекс хоть и носил рекомендательный характер, но соблюдался крупными киностудиями и три десятилетия терзал Голливуд. По этому кодексу поцелуи и объятия должны были носить несексуальный характер, нельзя было показывать любовные отношения между черными и белыми или внебрачные связи. Нельзя было изображать преступников таким образом, чтобы зрители им симпатизировали, зло следовало наказывать в конце фильма. Запрещено было все, связанное с наркотиками и однополыми отношениями. Кодекс Хейса рухнул во времена сексуальной революции и был благополучно забыт, однако неожиданно на днях его призрак явился в Москве. Владимир Путин выступил за разработку этического кодекса российского кинематографа и посоветовал ориентироваться на вот этот самый голливудский кодекс Хейса. Я спросил нью-йоркского режиссера Славу Цукермана, что он думает об этом предложении:

Слава Цукерман: Вряд ли Путин когда-либо изучал историю кино. Наверное, ему посоветовал тот, кто, видимо, плохо знает историю американского кино, потому что вряд ли вы найдете среди американских кинематографистов кого-нибудь, кто скажет доброе слово об этом кодексе. Тем более что все это было давно, и в современном мире вообще неприменимо. Первая же ассоциация, которая у меня возникает, связана с другим законом, примерно в те же самые годы возникшем в Америке, – это все часть одного и того же исторического процесса. Это сухой закон. Всем известно, что алкоголизм он не прекратил. Наоборот, алкоголизм даже вырос в Америке. А главное, благодаря сухому закону создалась мафия, преступность выросла. Никто не вспомнит сегодня сухой закон с положительной точки зрения. Кодекс Хейса играл примерно такую же роль – запретить то, что запретить нельзя. Хорошие фильмы все равно делались. Я не помню ни одного скандала в связи с этим кодексом, который действительно касался бы порнографии или каких-то вредных фильмов. Всегда спор был именно вокруг произведения искусства, а порнографией никто не интересовался. Наверное, она не попадала в сферу большого кино, она шла в маленьких кинотеатрах, а в 60 годы просто стала совершенно откровенной. Это уже не волновало никого, в порнографические кинотеатры стало прилично ходить.

Дмитрий Волчек: Стоило Владимиру Путину высказаться о кодексе Хейса, и тут же Министерство культуры разработало новый регламент прокатных удостоверений, в выдаче которых оно намеревается отказывать фильмам, «содержащим упоминания о запрещенных организациях, пропаганду насилия и наркотиков». Культуролог Михаил Золотоносов с которым я говорил о волне инициатив, связанных с борьбой за нравственность, вроде скандального петербургского законопроекта о запрете пропаганды гомосексуализма, уверен, что инициатива по ограничению выдачи прокатных удостоверений обречена.

Михаил Золотоносов: Поскольку в России все проваливается, то провалится и это. Федор Бондарчук и Никита Михалков снимут пару фильмов, которые будут полностью соответствовать нормам, на этом все и закончится. Я не верю в то, что инструкции насчет прокатных удостоверений будут действовать долго. Просто не верю.

Дмитрий Волчек: В конце ноября в петербургских книжных магазинах появился юбилейный номер журнала «Сеанс», посвященный французскому кинематографу. Над ним в качестве приглашенного редактора работал кинокритик Борис Нелепо.

Борис Нелепо: Для меня предложение «Сеанса» поработать над специальным номером журнала стало огромной честью. Результат наших общих усилий – массивный полуторакилограммовый том на 450 полос, в котором мы постарались рассказать о важных на наш взгляд фильмах и режиссерах, многие из которых остались незамеченными. Первый блок так и называется – «Cache», то есть «Скрытое», и в нем мы попытались проследить какую-то особую, тайную, историю французского кино после «новой волны». Поскольку импульсом к созданию номера стал фильм «Женщины, женщины» Поля Веккиали, изданный на dvd после долгих лет забвения, то закономерным образом именно на Веккиали и его продюсерскую компанию Diagonale наведен фокус в этой рубрике. Дело в том, что вокруг этой компании в 70-е и 80-е годы сплотилась группа молодых людей, дебютировавших в кинематографе. Это замечательные режиссеры Жан-Клод Бьетт, Жан-Клод Гиге, Мари-Клод Трейу и другие. «Диагональ» стала эдакой домашней копией большой голливудской студии. Веккиали придумал практику «двойного производства», когда в целях экономии разные фильмы в припадке творческого запоя снимались одновременно одной съемочной группой с одними и теми же актерами, декорациями и даже костюмами