Борис Парамонов - Борис Парамонов на радио Свобода -январь 2012- май 2013

Александр Генис: На эту тему были сделаны аж три фильма, и все под одним титулом: Звезда родилась!

Борис Парамонов: Первый вариант – еще довоенный 1937 года, и один из первых цветных голливудских фильмов. Фредерик Марч кончал с собой, а воспитанная им старлетка Джэйн Гэйнор поднималась к высотам славы.

Потом еще дважды этот сюжет обыгрывался - Джуди Гарланд c Джэймсом Мэйсоном, и третий вариант был с Барбарой Стрэйзенд. Но ведь что важно? Эти сюжеты брались отнюдь не всегда в драматическом плане, а подчас и в комическом. Помню фильм ''Пенье под дождем''. Там та же коллизия: старая звезда делает кассу, но не может петь и вообще голос неприятный, так ее заменяют исподтишка хорошенькой и голосистой Дебби Рейнольдс. В этом фильме были очень смешные сцены: как той безголосой звезде куда только микрофон ни вставляли.

Ну в нынешнем фильме ''Артист'' все эти уже исторически изжитые приключения введены снова в сюжет. Сюжетная линия такова: немой актер лишается славы и контрактов, беднеет, опускается, вроде как готов покончить с собой из пистолета, оставшегося от прежнего реквизита. Но выясняется, что актриска, которую он в свое время запустил к звездам, помнит о нем, всё еще влюблена в него и сохраняет весь его реквизит, купленный на распродаже его бывших достатков. И вот она в последний миг, как и положено, – спасает его от самоубийства. Он остается жив, но не знает, что ему делать, голоса у него нет… И тогда она находит выход: но ведь танцевать ты умеешь? Ну конечно! И начинается пляска под лучшие синкопы джазовой эры.

Это - фильм о неумирании искусства, о громадных пластах культурной археологии. И сделано это тонко, и со вкусом. Кино, в котором главное – всегда быть впереди прогресса, оказывается, обладает собственной культурной памятью.

И не забудем, что, пытаясь освоить и обыграть звук, кино родило жанр мюзикла. Текст был обыгран пением, а движение – танцем. Вот об этом и сделан фильм ''Артист''. Милое зрелище являет к тому же историю кино во всех его драматических и комических перипетиях.

Source URL: http://www.svoboda.org/content/transcript/24468158.html

* * *

Имя Зла

В номере Нью-Йорк Таймс от 26 января появились сразу две статьи, относящиеся к нелегкой теме немецкого прошлого.

Первая касается решения баварского суда, запретившего издание на немецком языке аннотированных и комментированных выдержек из книги Гитлера "Майн Кампф". Это издание подготовил англичанин Питер Мак Ги (Питер Макги), и оно носит корректно-научный характер. Но издание сочинения Гитлера давно уже запрещено в Германии по соображениям вполне понятным. То же запрещение отнесли теперь к проекту взвешенного издания даже фрагментов книги.

Питер Мак Ги не стал оспаривать решение суда и настаивать на академическом характере своего проекта. Но в самой Германии этот казус вызвал оживленные комментарии. Наиболее выразительным можно счесть высказывание генерального секретаря Центрального совета евреев в Берлине Штефана Крамера, сказавшего: "Если мы не можем доверять нынешним немцам знакомиться с "Майн Кампф" даже в таком варианте, то значит, мы потратили даром все наши многолетние усилия по разъяснению феномена Холокоста".

Эти слова не нужно понимать в том смысле, что население Германии до сих пор заражено антисемитизмом: в них звучит горечь, что проблема не утратила живой остроты и вряд ли когда утратит.

Второе сообщение касается предмета, на первый взгляд куда более невинного, но тем не менее - а может быть, тем более - вызвавшего споры. В Нью-Йоркском историческом обществе подготовлена выставка серебра, демонстрирующая интересные по тем или иным причинам изделия. Среди экспонатов оказались нож и вилка из столового набора Гитлера, поднесенного ему в 1939 году к пятидесятилетию. На них четко изображены инициалы фюрера A.H. Эти предметы после войны оказались в распоряжении финансиста и филантропа Карла Лоеба – немецкого еврея, эмигрировавшего из гитлеровской Германии в США. Ему их поднес американский солдат, побывавший в гитлеровской летней резиденции в Альпах.

По этому поводу опять же возникли разногласия и произошло острое обсуждение. Секретарь Исторического общества Марги Хофер согласна с тем, что эти предметы выпадают из общего контекста выставки, вызывая негативные ассоциации. Это как крушение поезда, на которое, если вы оказались вблизи, нельзя не смотреть, даже если вы не хотите этого, говорит она. Достаточно нейтрально высказался Дэвид Маруэлл – директор Музея еврейского наследия в нижнем Манхеттене: "Если эти предметы ни в коем случае не представлены как несущие какой-либо нацистский месседж и не подаются как некий тотемный символ, тогда возражений это не вызывает. Тут наличествует другой, вполне позитивный мотив: эти предметы оказались в нашем распоряжении, потому что Гитлер проиграл".