Александр Афанасьев - Врата Скорби

Командир тут новый, как и все летуны - заносчивый, тем более аристократ. Пущин, Николай Николаевич, числящий свою родословную еще с рюриковых времен, а так - вертопрах и позер. Летчик, одним словом. Вот из-за таких как он - и распустили персонал в наземных частях, распустили. Офицеры - ведут себя так, как будто БАО*** совсем не имеет к ним никакого отношения. А для того, чтобы не было проблем - дали волю годковщине*****. Никто ничего не хочет знать, пока что-то совсем уж сурьезное не учинится - смертоубийство, например. Но деды тоже предел знают... пока не напьются. А как не напьются, коли в этом месте почитай все виноделие Турции и обособлено? Полно всего - виноград на вино идет, а из выжимок гонят самогонку. Офицеры ее граппа называют, но это навроде как самогонка. Особливо, если удастся стырить спирта. В авиации спирт применяют, тут полно приборов каких-то. А техники, если за ними не присмотреть - используют ацетон, а не спирт*****.

- Вы лучше вот чего? Откуда комэск о бухле узнал?

- О каком бухле?! - недоуменно спросил Борисов, тоже салага, и недовольно скривился - Грищук ударил его по ноге, прямо по кости. Это "футбол" называется. А есть еще лось - это когда руки перед лбом выставляешь, навроде рогов, а старик - бьет. Или телевизор - это когда подушку прижимаешь к груди, а старик с разбега пробивает ногой. Или колыбаха - это когда кладешь голову на табурет, а старик с размаху подушкой. Старики - они такие...

- Ты мне баки не забивай, салага. У третьего капонира которое было припрятано. Вы настучали, с...и?

Суть дела была проста как три рубля. С базы - отлучаться можно было не всем, а только офицерам, офицеры же ездили свободно. А выпить - хочется всем. Вот старослужащие - после получения очередного денежного довольствия отобрали его у салаг и чижей и упросили одного из офицеров купить в городе несколько бутылок этой самой граппы. Переплатили, как без этого, какой офицер будет за так помогать. Привезенную граппу-самогон спрятали у третьего капонира, присыпали землей. А вчерась - полковник Ладецкий, который тут за охрану отвечает и за режим - это все нашел, приказал согнать личный состав с бодрянки****** и при всех, одну за другой расколошматил бутылки о бетонку, а потом приказал все это убрать. Вечером - деды оторвались на молодежи, на всей без разбору, а сейчас похоже - принялись дознаваться, кто стуканул. Наверное, не дознаются, но все равно изобьют многих. В годковщине ведь самое главное не кто конкретно что сделал. Деды - грузят, молодые - грузятся. Пройдет пара лет - и ты грузить будешь.

Дембель неизбежен, в общем.

- Хохол... клянусь не мы. Ну откуда нам знать то было?

- От верблюда. А ты чо зыришь?

Взгляд деда, ни с того ни с сего заведшегося - переключился на самого маленького в группе. Он был мусульманином, а значит - вдвойне виноват.

- Чо зыришь? Ты стуканул?

Борисов, он же Борюс, чиж, то есть военнослужащий второго призыва попытался сгладить ситуацию.

- Хохол, да он то причем?

- Заткнись. Ну, чо, чурка? Ты стуканул?

Дед, найдя на ком "оторваться" встал со стула, смотря на молодого светлыми, наглыми глазами. Дед был из галичан а молодой - из крымских татар, что усугубляло положение.

- Ты стуканул, чурка? Чего молчишь? Ты у меня гад до конца призыва из туалета вылазить не будешь. У... ты какой...уй... с..а!

Дед попробовал схватить молодого за щеку - но молодой сделал то, чего можно было ждать лишь от борзого чижа, да и то под самый конец своего срока. Коротким ударом - пробил деду с колена в пах.

- С..а!

Дед ударил молодого, тот полетел на пол. Перекувыркнулся, поднялся, схватил табуретку...

- Что происходит? - сухой, жесткий как плетка голос стеганул всех, кто находился в караулке пятого поста охраны

Ладецкий... принесли черти. Опять проверяет посты. Внезапная проверка, твою мать...

- Господин полковник, пятый пост несет караульную службу, за время дежурства происшествий не было! - бодро отрапортовал Хохол, стараясь не показать, как ему больно.

Полковник прошел в караулку. Табуретка стояла уже на месте, солдаты поддерживали некое подобие строя.

- Фонарь откуда? - спросил он Мирзу

- Упал, господин полковник...

- Сейчас?

- Так точно.

- Упал - еще раз упадешь. Упор лежа принять, десять отжиманий. Еще раз соврешь - будет тридцать. К выполнению упражнения приступить.

Молодые поспешно посторонились. Пока Мирза выполнял установленные движения, полковник стоял прямо напротив Хохла и смотрел ему прямо в глаза. Все понимали, что разборка еще не закончилась.