Виктория - o 6c05a670f54cb787

на Трубецкую, ничего не понимаю.

- С чего ты взяла?

- Ну, как с чего. По-моему вы планировали танцевать вместе ещё с прошлой осени.

- Разве?

- Не надо стесняться, - снисходительно протягивает Марина. Неужели я со стороны

выгляжу, как смущенная девчонка? На самом деле, меня почему-то тошнит. – Это ни для

кого не секрет.

- Допустим. Тебе с этого что?

- Мне от Астахова ничего не нужно. Я по-другому вопросу. – Трубецкая заговорчески

приближается ко мне и шепчет. – Сколько в их классе ещё осталось свободных мальчиков, а? Наверняка, он знает. Спроси, пожалуйста. У нас катастрофический недобор! Столько

девочек хочет участвовать, а партнеров…

- Так сами спросите.

- Ты что? Это как-то неприлично.

- Неприлично? – я недоуменно хмурюсь. Господи, видимо, мне посчастливилось

перескочить ту фазу в жизни, когда девушки носятся за парнями, стесняются их и бояться

заговорить. – Я могу спросить об этом с Астахова. Но вряд ли сегодня.

- Попытайся до конца недели, хорошо? – Маринка жалостливо покачивает головой. – Не

хочется остаться без пары.

Я киваю, делаю вид, что сочувствую ей, хотя на самом деле не ощущаю буквально ничего.

Подумаешь проблема: партнер на вальс. Смешно. Кажется, мои одноклассники не знают, что такое настоящие неприятности.

Историю я провожу в полусознательном состоянии. Никак не могу смириться со словами

Леши. Мне почему-то так противно. Неужели мы могли целоваться? Могли держаться за

руку? Господи.

Морщусь.

Ещё меня ужасно волнует тот факт, что я использовала Максима. В глубине души я не

хочу этому верить. Пытаюсь придумать оправдание, причину. Но это сложно. Это очень

сложно сделать, когда осознаешь свою некомпетентность. Как я могу здраво рассуждать, если абсолютно ничего не помню?

Я бессильна.

Приходится смириться со словами Астахова. Приходится взять себя в руки. Приходится

осознать, что я играла на чувствах Макса и прекратить о нем думать. Не знаю, как на счет

первых двух пунктов, но из-за третьего в голове взрываются полушария.

После школы, я иду на дополнительные занятия по русскому языку. Я очень устала, жутко

хочется отдохнуть: заснуть и спать, спать, спать целую неделю. Но даже если сейчас

отбросить все сложности с репетиторами, уроками и домашним заданием, я не стану более

свободной. Появится лишь свободное время на мысли о стае, что, даю гарантию,

непременно сведет меня с ума.

Учительница отпускает меня раньше обычного. Говорит, ей надо уехать: я и не против.

Домой идти не хочется, гулять в одиночестве – тоже.

Итак, что же выбрать?

Неожиданно вспоминаю, что бар находится в нескольких остановках от места, где я сейчас

нахожусь. И это решает столько сложный спор.

Ловлю нужный автобус, нахожу сзади свободное сидение и облегченно выдыхаю. Сажусь, передаю деньги, расслабляюсь.

За окном живет город. Люди куда-то идут, торопятся, абсолютно не обращают внимания

на то, что находится прямо перед их носом. Например, на мост. На Неву. Я так давно не

наслаждалась Питерскими пейзажами, а они ведь прекрасны. С годами жизнь становится

серой, бесцветной. Ты уже привык к тому, что есть, и даже не представляешь, как дорого и

высоко это ценится. Но ведь жаль, что мы стали такими черствыми и бездушными. Жаль, что ни я, ни это женщина рядом, ни водитель – никто из нас не чувствует себя по-

настоящему счастливым. А почему? Дело в проблемах? Дело в сложностях? Дело в

неприятностях?

Дело в том, что люди разучились быть счастливыми.

Мы хотим улыбаться, смеяться, радоваться, но мы больше не умеем этого делать.

Сплошная фальшь, игра, пресные взгляды, пресные рассуждения. Лишь дети

поддерживают равновесие, считая, что в мире куча всего интересного, необъяснимого, красивого, прекрасного. Но и они вырастают. Примыкают к нашим рядам вечно

недовольных жизнью людей. И это угнетает.

Сильно угнетает.

Я выхожу на нужной остановке.

Бар находится в пятнадцати минутах ходьбы отсюда. Не знаю, хорошо это или плохо. На

улице прохладно, зима, наконец, начинает заявлять о себе. И, тем не менее, свежий воздух

на удивление положительно действует на голову. Я успокаиваюсь и как-то рассудительно

смотрю на вещи: на рассказ Астахова, на отношения с Максимом, на стаю, Карину, деньги, убийства. Я неожиданно понимаю, что не должна прыгать выше своей головы. Это не

значит, что я не приложу усилий и не попытаюсь разобраться во всех проблемах. Нет. Я