Виктория - o 6c05a670f54cb787

- А как мне говорить?

- Не знаю. Но только не дави на жалость. Это не твой конек.

- Я не давлю на жалость, - с вызовом отвечаю я, хочу отстраниться, но не получается. Тело

становится слабым, тяжелым, мышцы наливаются свинцом. Я начинаю моргать, боюсь,

что упаду от внезапно нахлынувшей усталости, но в то же время стараюсь сохранить

равновесие. – Мне противно, когда на меня смотрят с сожалением. Но неужели желание

узнать правду, расценивается, как повод нарваться на нежности и слезы?

- Хочешь узнать правду – узнавай. Но не надо говорить, что тебе нечего терять и что

вообще ты бедная страдалица.

Кира открывает дверь в палату и первая проходит вовнутрь. Затем она выглядывает и

подзывает меня.

- Пусто. Твоя мама ещё не вернулась.

- Две недели в больнице сведут меня с ума, - недовольно отрезаю я и прохожу. – Терпеть

не могу это место.

- Придется пересилить себя.

- Но какая разница? Лечиться дома или лечиться здесь?

- Тут за тобой присмотрят, а дома ты уязвима.

Я усмехаюсь и очень медленно сажусь на кровать. Голова начинает кружиться так сильно, что я перестаю ориентироваться в пространстве.

- Уязвима? Мы играем в мафию?

- Лия…

- Сама себя послушай, - перебиваю я. – Ты говоришь так, словно мы ввязались во что-то

настолько серьёзное, что даже дома уже не безопасно.

- Так и есть. – Кира помогает мне лечь, не обращает внимания на то, как я корчусь, и я

благодарна ей за это. – Восстанавливайся, набирайся сил и только потом пытайся

разобраться в своих проблемах. Сейчас от тебя мало толку.

- От меня не может быть мало толку. Сильней всего я повредила плечо, а не голову.

- В любой момент, это может измениться. – Блондинка оглядывается и подходит к двери.

Она вновь надевает очки и тяжело выдыхает. – Сделай так, как я прошу: не высовывайся.

- А ты мне что?

Кира смеется и открывает дверь.

- Шутишь? Возможно, мы встретимся гораздо раньше.

- Подожди. – Девушка оборачивается, и я недоуменно прикусываю губу. – После того, как

мы попали в аварию, Леша звал Стаса. Кажется, это настоящее имя Шрама, так ведь?

- Астахов? Звал Стаса? Не может быть.

- Но я слышала.

- Наверно, тебе показалось.

- Кира, я ударилась головой, но не сошла с ума, - отрезаю я. – Леша звал Стаса, искал его, а потом, когда понял, что тот не придет, схватил меня на руки и понес куда-то.

- Лия…

- Не перебивай. Я помню, как мы бежали, долго бежали…

- Лия!

- Что?

- Это невозможно. – Блондинка озадачено смотрит на меня. Подумав, она закрывает дверь, подходит ко мне и садится рядом. – Может, тебе это приснилось?

- Вряд ли. Я настолько отчетливо помню голос Астахова: он просил держаться, просил не

засыпать. Правда, его тембр был немного другим. Я даже удивилась. – Сглотнув, я

продолжаю. – Затем мы бежали. Бежали так быстро и долго, что у меня голова

раскалывалась на части. А потом…

- Лия, подожди, - Кира вновь перебивает меня, и растеряно пожимает плечами. - Леша не

мог этого сделать.

- Почему же?

- Как почему? – девушка усмехается. – Он повредил колено. Не сильно, конечно, но ходить

он не сможет ещё несколько дней.

- Что? – я озадачено замираю.

- Астахова вытащили из машины прохожие. Он сам не смог даже сдвинуться с

водительского сидения. А тебя сразу же забрала скорая помощь. Никто не бежал, и никто

не брал тебя на руки. Один мужчина нашел у тебя в сумке паспорт, медицинскую карточку

и полис. Так узнали, твою фамилию, потом позвонили родителям. – Кира растеряно

улыбается. - Без сознания ты попала в больницу, и тебя отправили в нейрохирургическое

отделение. Вот в принципе и все.

Я недоуменно хмурюсь, и начинаю прокручивать в голове воспоминания. Я отчетливо

запомнила запах мяты, запомнила этот голос. Но если он принадлежит не Астахову, тогда

чей он?

- Не может быть. – Я раздраженно смотрю на Киру. – Я не сошла с ума! Кто-то подходил

ко мне! Кто-то пытался спасти меня и, я…, я не шизофреничка!

- Успокойся.

- Что за чертовщина? Откуда у меня эти воспоминания, откуда эти отрывки из памяти, если со мной ничего подобного не происходило?

Блондинка недолго думает. Внезапно её глаза округляются, и она резко хватает меня за

руки. Мне больно, я хочу выдернуть их, но не могу двигаться. Взгляд Киры завораживает.

В нем что-то такое, что не позволяет мне нарушить пугающую идиллию.

- Бронская, - давно меня никто не называл по фамилии. – Ты начинаешь вспоминать!