Лев Вирин - Сказки о мастерах

Король, милостиво улыбаясь. — Быть может, Вы заболели?

Канцлер и вправду побледнел от испуга. Он прекрасно знал цену столь

милостивых улыбок...

11

— Я совершенно здоров, Ваше Величество! Клянусь Богом, здоров!!!

Вот печать, Ваше Величество... Разрешите, я приложу ее к дарованной

Вами грамоте...

Но было уже поздно. Король повернулся к Мэру: — Посмотрите, как

он бледен! В вашем возрасте, господин Канцлер, недомогания опасны...

Мы не можем рисковать Вашим драгоценным здоровьем!!

Король хлопнул в ладоши: — Господин Придворный Врач! Поручаю

Его Светлость вашим заботам. Вы немедленно проводите господина

Канцлера в его замок и будете следить за его здоровьем самым

тщательным образом!

(- Заодно избавлюсь и от этого зануды, — подумал Король.)

Он внимательно оглядел стоящих полукругом оторопелых придворных.

— Кого теперь назначить Канцлером? Нужен человек умный, энергичный

и лучше, незнатный. Такой будет мне больше предан. Среди моих

придворных пожалуй, нет подходящего. Вот разве взять Мэра? Незнатен,

очень умен. Держится скромно.

— Господин Мэр, — сказал Король, — Возьмите у Канцлера Большую

Королевскую печать. Замените его на время болезни... Что ж вы встали,

господа? Давайте танцевать...

***

Еще три дня провел Король в городе. И прежде чем он снова тронулся

в путь, 24 девушки обвенчались в Соборе святой Женевьевы: половина с

горожанами, половина — с придворными Короля. Все они шли к венцу в

бальных платьях, сшитых Мастерицей Клариссой.

Король несколько раз спрашивал своего нового Канцлера о Жанне

Сент Морис. Тот любезно уверял Короля, что Жанна очень занята: она

должна поставить на ноги к отъезду Его Величества своего брата...

— Но я желаю, чтобы Жанна Сент-Морис последовала за мной!

— Желание Вашего Величества — закон, — ответил новый Канцлер,

поглаживая рыжую бороду. — Жана поедет с Вами. Я об этом

позабочусь...

Утром, в день отъезда, Жанна пришла в Мэрию со своим братом.

Франсуа, по-прежнему худой и бледный, держался бодро, как полагается

офицеру.

— Почему вы так долго не появлялись, — спросил Король.

— Я дала слово Вашему Величеству...

— Надеюсь, вы поедете со мной, — сказал Король, — Ваш брат теперь

офицер моей гвардии, и вам не следует оставлять его. Я поручил Канцлеру

убедить Вас в необходимости ехать в Париж.

Жанна низко присела перед Королем: — Канцлер убедил меня. Я

следую за Вашим Величеством — вместе с моим мужем... — она подала

руку новому Канцлеру, и они низко склонились перед совершенно

ошарашенным Королем.

12

***

А дни бежали, за летом — осень, за зимой — весна.

Марта выросла, стала красивой девушкой и многому научилась в

трудном портновском ремесле. Уже умела она, внимательно оглядев

заказчика, скроить и сшить платье точно по фигуре; умела подобрать цвет,

фасон и отделку... Казалось, уже не осталось для нее секретов, но

Мастерица Кларисса все еще не позволяла ей самой сшить платье, от

начала и до конца.

— Будешь шить не хуже меня — разрешу...

Наконец Мастерица сказала: — Пора.

В этот весенний день она подняла Марту рано-рано, еще до рассвета.

Приказала одеться понаряднее, сама надела свое лучшее платье, вынула из

ларца заветные сердоликовые бусы и повела Марту в церковь.

Заказала мессу, поставила большую свечу к иконе Преображения

Господня, долго молилась... У Марты даже колени заболели.

Но вот Кларисса поднялась и, опираясь на руку Марты, пошла домой.

Всю дорогу она молчала и только у самого дома остановилась, показала

Марте расцветший куст сирени: — Смотри! За ночь он преобразился!

В доме Мастерица закрыла ставни и двери, зажгла свечу, усадила

Марту и сказала: — Пришла пора передать тебе главные секреты нашего

ремесла. Держи их в тайне и передай дочери, или любимой ученице. Не то

и тебя и меня сочтут ведьмами и сожгут.

Подумай, Марта, о чуде Преображения. После казни воскресший

Иисус явился Апостолам, но даже его ученики не поверили, что Он

воскрес! Не поверили!!! И только когда Христос преобразился, оделся в

сверкающие ризы, уверовали Апостолы...

Вот так и портной должен уметь преобразить человека. В душе

человеческой много спрятано и добра, и красоты... Да жизнь у нас

страшная, жестокая. Вот люди и прячут свое хорошее, чтобы выжить.

Боятся, что доброта — слабостью покажется. Да и стесняются часто...