Лев Вирин - Сказки о мастерах

Пригодились и две автомобильные аптечки.

Тщательно вымыв и протерев чачей руки, дед приступил к операции.

Внучка ассистировала…

Разыскать без рентгена застрявшую в мягких тканях пулю, а, главное,

извлечь осколки тазовой кости, было совсем не просто. К счастью, жизненно

важных органов пуля не задела.

Как же мандражил Яков Григорьевич, приступая к операции! Ведь

двадцать лет не брал в руки скальпеля… Но его лицо оставалось совершенно

спокойным, а руки привычно делали своё дело. Варенька всегда боялась

крови. Но тут было не до страха! Она старалась изо всех сил! И дед даже

похвалил её: - Почти как бабушка Лёля…

Дед справился! Не посрамил звания московского хирурга!

- Завтра раненого можно эвакуировать в стационар.

Всю операцию Али Саид пристально следил за каждым движением

хирурга. Не пропустил, заметил: - Пуля-то винтовочная!

Теперь он рассыпался в благодарностях:

- Ай, спасибо, доктор! Огромное спасибо! Нэ тревожьтесь, вызовем вер-

толёт, отправим Махмуда Заде в Баку, к самым лучшим врачам…

Но дед уже не слушал. С трудом он поднялся в свою комнату и не

раздеваясь рухнул в постель.

- Адреналин кончился, – сказал он Вареньке.

Варя разула деда, бережно укрыла одеялом:

- Как же измучился! А держался, как молодой.

Утром, ещё до завтрака, приехал Илико, младший брат Ираклия. Из

побитой бежевой «Газели» с автоматами наперевес выпрыгнули два его

сына.

Батоно Ираклий обнял брата: - Поспешил на помощь. Спасибо, спасибо.

Правда, мы тут сами отбились. Махмуду Заде не повезло: заработал пулю в

задницу. К счастью, у меня в гостях оказался Яков Григорьевич, знаменитый

221

хирург. Прооперировал его, можно сказать, спас. Махмуда увезли в Баку, в

госпиталь.

У Якова Григорьевича важное дело в Ленкорани. Отвези его со внучкой

к Исааку.

***

Исаак Ильич с женою встретили гостей на крыльце своего уютного,

увитого виноградом, домика.

- Мы тут только вдвоём остались. Сын, Боря, нынче - известный

программист, в Москве свою фирму имеет. - сказал он с гордостью. - Там и

внучки растут. Жалко, внука ещё нет.

Гостей усадили завтракать.

- У нас говорят, - вкрадчиво заметил Исаак Ильич – Махмуд Заде пытался

умыкнуть красавицу Нино, дочку старого Ираклия. Будто бы и стреляли…

- Было такое.

- А правда ли, что один старый московский хирург прострелил Махмуд

Заде ж…, а потом сделал блестящую операцию и спас ему жизнь?

От удивления дед даже вилку выронил:

- А вы-то откуда всё это знаете? Ираклий обещал никому не расска-

зывать.

- Старик Ираклий никому и слова не сказал, – засмеялся Исаак Ильич. –

Здесь же не как в Москве! Вы сколько лет в столице живёте, а с Борей,

небось, ни разу и не встречались. А в Ленкорани всё про всех известно.

И уж Али Саид не упустил случай опозорить своего шефа на всю

округу… Он под Махмуд Заде давно подкапывается.

Однако вам нужен Ахмед Хан, - посерьёзнел хозяин. – Ближе к вечеру он

приедет, и будет у меня. Я вас сведу. Не простой человек. Постараюсь его

подготовить.

В начале шестого Исаак Ильич проводил их до своего ресторана и сам

усадил за столик в углу. По белоснежным, накрахмаленным скатертям и по

камчатым салфеткам в бронзовых кольцах Яков Григорьевич определил:

ресторан высшего класса.

Подали шашлык из осетрины, черную икру, фрукты.

- Вино, хоть и местное, но очень хорошее. – заметил Исаак Ильич. –

Отдыхайте. Когда будет нужно, я подойду.

В зале было пусто. Мэтр вежливо провожал посетителей на террасу.

Сидели долго. Варя нервничала, то и дело трогала на груди кожаный ме-

шочек, проверяла: на месте ли.

- Что ты ему скажешь, дедушка?

- Не знаю. Надо хоть увидеть этого Хана. Не спрашивай, внучка. – попро-

сил дед.

Но вот в зале появился высокий человек в чёрном костюме, с явно

славянской внешностью. Внимательно оглядел ресторан. Подошел к их

столику, посмотрел им прямо в лицо. По его знаку зашли четверо, с

короткими автоматами, встали по четырём углам зала.

- Охрана серьёзная, – отметил Яков Григорьевич.

222

Ахмед Хан вошел вместе с Исааком Ильичем, сел за столик у дальней

стены. За ним встали ещё два охранника. Босс сидел вольно, до коньяка и

фруктов, стоящих на столике, не дотрагивался. Внимательно слушал, что

ему тихонько говорил стоящий рядом Исаак Ильич.

Яков Григорьевич старался не пялиться на Хана, но краем глаза всё же