— Отлично. Значит, сидела, грызла ручку, ждала опаздывающую Маргариту Львовну… Стоп. Что ты там говорила насчет одиннадцатичасовой съемки?
— Я ее отменила.
— Во сколько?
— Ёлкин корень! Минут за десять, может, за пятнадцать до твоего появления.
— Ай-яй-яй! Даже идиот удивится — с чего бы это? А Никита свет Игоревич — далеко не идиот. Думай, Ланка! Нужна железная причина.
— Рит… Ты думаешь, что это я?
Святый боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас!
— Нет. Я уже сказала, кажется?
— Почему? — не унималась она.
— Тебе это так важно? Ну, например, потому что в таком случае ты эту чертову съемку отменила бы еще вчера. Уж в чем, в чем, а в идиотизме тебя подозревать не приходится. Ланочка, солнышко, некогда сейчас все мои резоны разъяснять. Успеем. Тебе самая срочная задача — придумать, почему вдруг ты съемку отменила? Если мы сейчас быстро все не придумаем, то поплывем до самой Антарктиды, честное слово!
— А там не жарко… — мечтательно молвила Ланка. — Вообще-то я эту тетку с ее жирным и наглым отпрыском терпеть ненавижу. Может, я просто поддалась настроению? А? Тем более и формальный повод для самооправдания неубиваемый — посидела, поразмыслила, поняла, что в час мы с тобой, то есть, с концепцией никак не уложимся, а договор с американцами мне в сто раз важнее этой бабищи. Вот и ухватилась за возможность послать ее — хотя бы на время — подальше. Дала себе поблажку. Годится?
— А что? По-человечески вполне понятно, пожалуй, сойдет. Такие недокументальные объяснения, в общем, выглядят наиболее убедительно. Все мы люди, у всех нас есть слабости. Так, с этим ясно. Значит, ты сидишь вся в размышлениях — почеркай там чего-нибудь на листочках для наглядности — тут, наконец, Маргарита Львовна вся в мыле влетает. Так, влетела, сразу быка за рога, в рассуждения я быстро включаюсь. И натурально, начинаю по студии расхаживать, — я прошлась по офису туда-сюда, — грешно, конечно, наверняка следы затаптываю, но черт с ними, пусть эксперты немного помучаются, не моя головная боль. Походила, осмотрела перегородку — я ее действительно впервые вижу. У Маргариты Львовны любопытства четыре мешка и три коробки, а ручонки шаловливые и вовсе привязывать надо. Увидела перегородку, надо попробовать, как она ездит, так? Потянула туда-сюда… — я осторожно взяла один из мешков, переставила его «на место», подтянула к нему перегородку, — вот видишь, мешок зацепился… и упал, стало видно ножку, Маргарита Львовна — ах!
— Рит, а зачем надо, чтобы тело мы вдвоем обнаружили?
Ох, самое сложное — объяснять самые простые вещи. По-моему, Ланочка до сих пор не понимает, насколько она влипла. Для меня-то ее непричастность — по многим причинам — абсолютно очевидна, но поди докажи это хотя бы тому же Ильину.
— Да не то чтобы надо… Однако тонуть в компании завсегда приятнее, нежели в одиночку. А двое подозреваемых — в десять раз веселее, чем один. Не дрейфь, будем перестукиваться.
— Прямо так сразу и подозреваемых?
— А ты как думала? Ланочка, этот труп до такой степени воняет, что бросить все просто так они не смогут. Не бытовуха, не несчастный случай, в сверхъестественные силы они тоже не верят. Труп — штука сугубо материальная, не колдовством же он здесь оказался, так? С кого-то надо начинать? Естественно, начнут с хозяйки и ее гостьи.
— Ну всегда вроде спрашивают, нет ли у вас каких подозрений. А ты, кстати, меня не спросила.
— А смысл? Если бы они у тебя были, уже сказала бы. Или есть?
Ланка думала не больше двадцати секунд:
— Пожалуй, нет. Разве что абстрактные — любовник, ревнивая баба, какая-нибудь мафия.
— И еще половина населения земного шарика. Вот только почему здесь? Слушай, может ты дорогу кому перешла? Ну там, конкуренты, завистники, а?
Ланка пожала плечами.
— Да естественно, конкуренты, не без этого. Но до такой степени? Бред.
— Ну вот, — усмехнулась я, — собрались две максималистки. За полчаса давай все разгрызем, да? Бог с ними, с мотивами, это потом. Главное — с последовательностью собственных действий разобрались. Так? А, да. Сколько я расхаживала, пока перегородку дергать не начала? Минут пятнадцать, наверное? Или двадцать? Ну где-то так, на часы мы не смотрели. Потом обнаружили подарочек, минут сколько-то побыли в обалдевшем состоянии… Шок, ступор, попытка понять, что произошло, бессвязная болтовня. Потом до двух девиц доходит, что надо бы и милицию вызвать — не сразу доходит, такие уж мы, творческие личности, безо всяких рамок. Кстати, о рамках. Вряд ли возможно незаметно пронести тело по вашим переходам и лестницам, значит, живая пришла, так?
Читать дальше