Unknown - ИСТОРИЯ 5-Й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ СС «ВИКИНГ»

После целой серии боев на отходе советская группировка к 3 августа 1941 года оказалась под Уманью в огненном кольце. В «котел» попали 3 советские армии общей численностью более 100 000 штыков, множество танков, бронеавтомобилей и артиллерийских орудий. Надо сказать, что накануне начала германо-советской войны СССР имел 31 000 танков против 3 350 (по другим сведениям – 3 100) танков Третьего рейха (многие из которых были вооружены только пулеметами). Одних только плавающих танков «Т-37А» (2 627), «Т-38» (1 375) и «Т-40» (277) в Красной армии мировой революции на 21 июня 1941 года насчитывалось больше, чем всех танков всех видов в армиях Третьего рейха и его стран-союзниц вместе взятых! Поэтому никого не должны удивлять огромные массы трофеев, достававшихся немцам в первые недели и месяцы войны. Почти вся советская авиационная и танковая мощь была сконцентрирована вдоль демаркационной линии, разделявшей Третий рейх и «Отечество пролетариев всего мира» после «четвертого раздела Польши», полюбовно произведенного Сталиным и Гитлером в 1939 году по советско-германскому «Договору о дружбе и общей границе», подписанному имперским министром иностранных дел Иоахимом фон Риббентропом и народным комиссаром иностранных дел Союза Советских Социалистических Республик В.М. Молотовым по прошествии очень недолгого времени после подписания теми же действующими лицами советско-германского «пакта о ненападении» (включая знаменитые «секретные дополнительные протоколы»[600] к нему о разделе сфер влияния в Центральной и Восточной Европе), и потому была так быстро уничтожена внезапным германским ударом. Но, как видно, запасы военной техники у Красной армии были неисчерпаемыми – хватило и на Брест, и на Умань, и на Киев и на Смоленск, и на Москву, и на Кавказ, и на Сталинград, и на Курск. Как отвечал один из «положительных героев» советского довоенного фильма «Если завтра война» на вопрос перепуганного «германского фашиста» : Сколько же у вас самолетов? – Сколько нужно!

Так что подчеркнем еще и еще раз – если бы Гитлер дожидался, пока вся эта масса техники и живой силы ударит с Востока в тыл его армиям, занятым осуществлением операции «Морской лев» (высадка в Англии), Третьему рейху пришел бы конец не весной 1945 года, а гораздо раньше. И советские танковые армады, шутя, дошли бы до Ла-Манша (ведь нейтронной бомбы в 1941 году еще ни у кого не было)! Но это так, к слову.

Кольцо окружения под Уманью замкнулось. 1-я танковая армия, при поддержке механизированных частей союзной венгерской пехотной дивизии, принялась методично перемалывать 25 советских дивизий, отчаянно пытавшихся вырваться из «котла». К 1 августа оборона красных в районе Новоархангельска была, наконец, прорвана, и Уманский котел «зачищен» . Но чины дивизии Викинг убедились в том, что война на Востоке всьма отличалась на практике как от войны, знакомой им по учебникам, так и от войны на Севере, Западе и Юге Европы – в Норвегии, Голландии, Бельгии, Франции, Югославии и Греции – где «воевали только те, кому это полагалось по определению – то есть солдаты, обмундированные в военную форму с соответствующими опознавательными знаками»[601] , а гражданское население (в полном соответствии с положениями Гаагской конвенции) в боевых действиях участия не принимало. Среди взятых «викингами» в плен советских «военнослужащих» попадалось множество бойцов в гражданской одежде вместо «полагающейся каждому солдату военной формы», как призывного, так и допризывного и послепризывного возраста, как мужчин, так и женщин. Но не все из них сдавались массами. Немало было и фанатизированных карсноармейцев и народных ополченцев, готовых уничтожать врага какими угодно оружием и какими угодно способами, казалось, совершенно не задумываясь о том, что это неминуемо приведет к разрушению их собственных домов и гибели их собственных семей. Об этом свидетельствует в своем военном дневнике уже упоминавшийся нами Петер Нейман:

«Необходимо проявлять максимум осторожности при продвижении, поскольку вся сельская местность заминирована. Неосторожно открытая дверь может вызвать взрыв адской машины, заложенной в доме, с виду ничем не примечательном. Во многих местах любой предмет, оставленный на виду, может оказаться смертельной ловушкой. Мины- «растяжки» могут оказаться замаскированными подо что угодно. Под новеньким, еще в заводской смазке, пистолетом, лежащим на полу, может быть спрятан тончайший проводок, соединенный с замаскированным взрывным зарядом. В таком безобидном предмете, как самовар, вполне может оказаться спрятанной пара килограммов кордита[602], готовых взорваться при первом же прикосновении. Банка варенья на полке, бутылка водки на столе и даже простой деревенский колодец, с ведром, привязанным к веревке, так и приглашающий тебя зачерпнуть им свежей, прохладной воды – все они таят в себе смерть и нуждаются в тщательнейшей проверке перед употреблением».