Unknown - ИСТОРИЯ 5-Й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ СС «ВИКИНГ»

На этот раз нам помогла сама природа. Под защитой снежного вихря и огромных сугробов, прикрывавших нас на левом фланге, после 18-часового боя, лишившись половины наших боевых машин, мы, наконец-то, на рассвете добрались до города. Потом мы долго оборорняли Ковель от контратак превосходящих сил противника, пока атака одного из германских танковых корпусов не прорвала кольцо вражеского окружения, что позволило ввести в Ковель подкрепления и эвакуировать оттуда наших раненых. А пока мы дрались внутри города, «люфтваффе» снабжали нас по воздуху питанием, медикаментами, боеприпасами и горючим, сбрасывая нам все необходимое в контейнерах. Правда, часть контейнеров при этом попадала в руки красных – но тут уже мы ничего поделать не могли…

После нескольких попыток разгромить неприятельские части, оборонявшие северо-восточные кварталы Ковеля, я с несколькими танками вернулся на командный пункт Гилле и доложил группенфюреру обстановку».

Против стальной армады

Чудится мне, или настал света конец?

Мертвые скачут!

Что же вы шпорите ваших коней?

Или дано вам домой воротиться?

Вторая песнь о Гельги Убийце Гундинга.

В своем рапорте оберштурмфюрер Николоусси-Лек доложил о количестве уничтоженных его отрядом танков, противотанковых пушек и ружей, минометов и пулеметов. В приказе по части (Тагесбефеле) за 15 апреля говорилось:

«Фюрер награждает оберштурмфюрера СС Николусси-Лека, командира 8-й роты, Рыцарским Крестом Железного Креста. Николусси-Лек, по своей собственной инициативе, в сложных условиях, успешно осуществил 30 марта 1944 года прорыв в окруженный город Ковель. Приведенные им подкрепления имели решающее значение для гарнизона. Благодаря его подвигу город остался в наших руках.

Кроме того, весь полк гордится тем, что столь заслуженный, так долго прослуживший у нас в полку соратник получил столь высокую награду. Пусть солдатское счастье не покинет оберштурмфюрера СС Карла Николусси-Лека».

Достигнутый успех заметно поднял боевой дух осажденной крепости, в которую превратился Ковель. С целью еще больше воодушевить осажденных на новые подвиги, диктор Великогермнского радио в передаче, адресованной специально добровольцам Ваффен СС,говорило:

«Да будет благословенно все, что делает твердым, стойким и верным[650]. Cуровое время требует суровых сердец. Взывая к нам, фюрер требует от нас верности и твердости…Не прекращайте борьбу никогда, ни за что, какой бы безнадежной не казалась обстановка! Если кончились патроны, бей врага в лицо пустым магазином, а если пришла пора умереть, старайся захватить с собой на тот свет как можно больше неприятелей! Каждый из вас должен найти в себе силы идти все дальше вперед, стойко перенося голод и жажду, спать на голой земле и встречать все трудности с неизменной отвагой!»

Несмотря на все победные фанфары Великогерманского радио, Советы, следовавшие за Николусси-Леком буквально по пятам, не замедлили снова вспороть линию обороны защитников Ковеля, на этот раз – с запада. Впрочем, к этому времени Красная армия приступила к решению более важной задачи, чем окончательное овладение городом, превращенным в ходе упорных, продолжительных боев в дымящиеся руины. Англо-американские «западные союзники» , открывшие, наконец долгожданный Второй фронт высадкой огромного десанта в «день Д» [651] в Нормандии, никак не могли расширить свой плацдарм и оттенить германских защитников Атлантического вала (в том числе и многочисленные контингенты добровольцев Русской Освободительной Армии, по единодушному свидетельству очевидцев, оказавшие неприятельскому десанту особенно упорное сопротивление, вследствие чего их часто в плен не брали) вглубь «Европейской крепости» , они запросили советского «Большого брата» о помощи. Для нового генерального наступления Ставка выделила 160 дивизий, более 4000 танков и самоходно-артиллерийских установок, и 6000 военных самолетов. Общая численность задействованных в наступлении советских войск составляла около 1,2 миллионов бойцов. В качестве кодового названия для предстоящей грандиозной операции было выбрано много говорившее русскому сердцу имя знаменитого генерала золотых, екатерининских и александровских времен Российской империи (память о которой на протяжении более чем 20 лет усердно искоренялась большевицкой «партией национальной измены» , сумевшей завладеть Россией в 1918 году на немецкое золото и на немецких штыках, но о которой прагматик Сталин счел возможным вспомнить в подходящий момент) – соратника А.В. Суворова и М.И. Кутузова – генерала князя П.И. Багратиона, потомка древних грузинских царей. В ходе операции Багратион Ставка Верховного Главнокомандования планировала сокрушить созданные немцами 9 «крепостей» (а по-нашему – укрепленных районов). Важнейшими «крепостями» считались Бобруйск на памятной гибелью отступавших из России остатков «Великой армии» Наполеона лютой зимой 1812 года Березине, Могилев и Орша на Днепре и Витебск на Двине.