Unknown - ИСТОРИЯ 5-Й ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ СС «ВИКИНГ»

ГЛАВА 9. В ОСАДЕ

Безостановочное продвижение советского «парового катка» привело к окружению десятков тысяч немцев в Корсунском «котле». Им удалось вырваться из окружения лишь ценой огромных потерь (по некоторым сведениям, из 75 000 окруженных прорвались не более 35 000). Затем наступило время для мощной обороны русских под Ковелем – плацдармом для наступления их сил через реку Буг.

Грюм едет с востока,

Щитом заслонясь.

Старшая Эдда. Прорицание вёльвы.

Корсунская группировка была окружена с севера и с юга. Положение, в котором оказались немцы, было хуже некуда. Над заснеженными, скованными морозом равнинами между реками Днепром и Бугом бушевали зимние метели столбик теромометра редко когда поднимался выше минус пятнадцати градусов Цельсия, толщина снежного покрова достигала 1 метра и больше. Давно уже на Украине, с ее климатом, более мягким, чем российский, не было столь лютых зимних холодов. В «котле» 1-я танковая дивизия делало все возможное для поддержки обескровленных подразделений 198-й пехотной дивизии. Колонны снабжения с огромным трудом, преодолевая снежные заносы, добирались до вмерзших в снег частей, лишенных всего самого необходимого, но, тем не менее, преисполненных решения сражаться. И вдруг все переменилось. Неожиданно повеяли теплые ветры, началась оттепель и распутица. И снова грязь стала липнуть к сапогам, наливавшимся пудовой тяжестью и спадавшим с обмороженных ног. Колесный транспорт и бронемашины тонули в грязи. Танки и самоходно-артиллерийские установки дивизии Викинг еще кое-как могли прокладывать себе дорогу, однако передвигались с поистине черепашьей скоростью: 3-4 километра в час. Запасы топлива катастрофически уменьшались. В центре котла находился городок Корсунь, вокруг которого разгорелось сражение. Гитлер, склонившись над картой в своей далекой от фронта растенбургской ставке, воспаленными глазами всматривался в красные стрелы, обозначавшие направления советских ударов. Он все еще и мысли не допускал о прорыве своих окруженных войск из котла, думая исключительно о нанесении извне удара свежими силами по перепахивавшим котел советским дивизиям, которые он сам намеревался, в свою очередь, окружить, а затем, в ходе дальнейшего наступления, вернуть себе Киев. Поэтому он отдал командирам окруженных войск повторный приказ держаться до последнего на своих позициях (общая длина которых составляла 320 километров) и создав новый фронт для прикрытия своих тылов. 6,5 крайне ослабленных дивизий должны были выдержать советский натиск. Многие в германском Генеральном Штабе опасались повторения Сталинградской катастрофы под Корсунем. Так, например, Манштейн постоянно вспоминал об этом унижении, когда попытки отступления были слишком незначительными и предпринимались слишком поздно.

Спасательная операция

Ёрмунганд[638] гневно

Поворотился;

Змей бьёт о волны;

Клекочет орел,

Павших терзает;

Нагльфар[639] плывет.

Старшая Эдда. Прорицание вёльвы.

4 февраля 1944 года началась спасательная операция германских войск, попытавшихся извне пробиться в котел. Эта задача была поручена генерал-лейтенанту Гансу-Валентину Губе (Хубе). Губе, относившийся к числу наиболее опытных командиров танковых войск германского вермахта, отличался крайним немногословием. Поэтому текст его радиограммы, полученной окруженными войсками был предельно краток: «Иду»[640]. Губе сдержал свое слово. Его III танковый корпус пробил брешь во внешней линии советской обороны, достигнув Лысянки, расположенной южнее Корсуня. И тут снова произошла резкая перемена погодных условий. Наступила оттепель, снег повсеместно начал таять. Дороги раскисли под тяжестью мощной бронетехники. Все стрелковые ячейки и траншеи залило водой почти что до краев. Засевшие в окопах солдаты были вынуждены вычерпывать из них воду котелками и пустыми консервными банками, как терпящие в бурю на море бедствие моряки вычерпывают воду из тонущих, прохудившихся лодок. Тем временем советское командование решило окончательно сломить волю окруженных войск к дальнейшему сопротивлению, применив психологическое оружие. С советских самолетов над позициями отчаянно сопротивлявшихся викингов и валлонов были разбросаны тысячи листовок, на все лады провозглашавших неизбежность окончательной победы Красной армии. Было среди советских листовок и отпечатанное в тысячах экземпляров письмо германского генерала фон Зейдлиц-Курцбаха (взятого в плен под Сталинградом и согласившегося сотрудничать с Советами), адресованное лично группенфюреру Герберту Гилле, командиру дивизии Викинг. В своем послании военнопленный Зейдлиц от своего собственного имени и от имени своих соратников по самопровозглашенному «Союзу немецких офицеров»[641] призывал «папашу Гилле» и окруженные войска последнего сдаться на милость победителей. Мало того – Зейдлиц был доставлен на передовую и обратился к окруженным войскам по громкоговорителю с призывом согласиться на безоговорочную капитуляцию. Однако, согласно воспоминаниям Петера Штрасснера, проникновенные слова, с которыми пленный генерал неоднократно обращался к гренадерам Ваффен СС, судя по всему, не произвели на них никакого впечатления.