Loner-XP - o 7cd5ecbb508da27d

такая, чтобы учить тебя?

Доусон, к удивлению Аманды, рассмеялся.

- Отрадно видеть, что ты нисколечки не изменилась.

- Изменилась, уж поверь.

- Не кардинально. У тебя до сих пор что на уме, то и на языке. Даже если речь идет о моей

загубленной жизни.

- Тебе обязательно нужно это от кого-то услышать.

- Тогда я попытаюсь облегчить твою совесть. Я тоже не изменился и сейчас один, потому что

всегда был одиночкой. До нашего знакомства я всеми силами старался держаться подальше

от своей полоумной семейки. А когда я обосновался здесь, Так иногда по нескольку дней мог

не разговаривать со мной, а уж после твоего отъезда я попал в исправительную колонию

Каледония. Оттрубив свой срок, я уехал из города, потому что все меня сторонились. А на

буровой я работаю вахтовым методом, что не очень-то располагает к постоянным

отношениям - и это, пожалуй, главная причина. Конечно, некоторые пары легко переживают

постоянные разлуки, но есть и такие, что не могут так жить. Мне просто удобнее быть

одному, и потом, я к этому уже привык.

- Хочешь знать, верю ли я тебе? - обдумав его слова, спросила Аманда.

- Пожалуй, не хочу.

Аманда невольно рассмеялась.

- Можно тогда задать тебе еще одни вопрос? И если не захочешь отвечать, не надо.

- Спрашивай все, что хочешь, - сказал Доусон, положив в рот кусочек стейка.

- Что тогда произошло в ночь аварии? До меня дошли только какие-то отрывки слухов от

мамы, но толком я ничего не знаю.

Доусон молча прожевал, прежде чем ответить.

- Да в общем-то нечего рассказывать, - наконец проговорил он. - Так заказал покрышки для

«импалы», которую реставрировал, но их по какой-то причине доставили в магазин в Нью-

Берне. И я должен был съездить за ними. В этот день прошел дождь, и когда я возвращался

обратно, уже стемнело.

Доусон сделал паузу, в очередной раз пытаясь отыскать смысл там, где его нет.

- Мне навстречу шла машина, и парень нажал на газ. А может, это была женщина, не знаю.

Как бы то ни было, а машина выехала мне навстречу перед самым моим носом и мне ничего

не оставалось, как резко вывернуть руль. Потом я только помню, как он пролетел мимо меня, а мой пикап наполовину съехал с дороги. Доктора Боннера я заметил, но... - Картина

случившегося до сих пор была жива в памяти Доусона, она всегда сопровождала его как

некая изощренная пытка. - Все происходило как в замедленной съемке. Я ударил по

тормозам, продолжая крутить руль, но дорога и трава были мокрыми, а потом...

Доусон умолк. Аманда дотронулась до его руки.

- Это был несчастный случай, - прошептала она.

Доусон по-прежнему молчал. Но вот он двинул ногой, нарушив тишину, и Аманда смогла

задать вопрос, который напрашивался сам собой:

- Почему тебя посадили, если ты не пил за рулем и не превышал скорости?

Доусон пожал плечами, и тогда Аманда поняла, что сама уже знает ответ. Ей все стало ясно.

- Мне жаль, - проговорила она, хотя эти слова не могли передать и малой части того, что она

чувствовала.

- Меня не нужно жалеть, - сказал Доусон. - В этой ситуации сочувствия заслуживает семья

доктора Боннера. Из-за меня он не вернулся домой. Из-за меня его дети выросли сиротами, а

его жена осталась вдовой.

- Ну, этого ты не знаешь, - возразила Аманда. - Может быть, она снова вышла замуж.

- Не вышла, - сказал Доусон. И прежде чем Аманда поинтересовалась, откуда ему это

известно, Доусон снова принялся за еду. - А как ты? - спросил он, так резко закрывая тему, что Аманда даже пожалела о затеянном ею разговоре. - Расскажи, что происходило в твоей

жизни с тех пор, как мы последний раз виделись.

- Не знаю даже, с чего начать.

Доусон взял бутылку и подлил вина в бокалы.

- Как колледж?

Аманда сдалась и рассказала Доусону обо всем, правда, поначалу в общих чертах, а он

внимательно слушал ее, по ходу задавая вопросы, вытягивая из Аманды все новые и новые

подробности. Слова лились словно сами собой. Аманда рассказывала о своих соседках по

комнате, о занятиях и преподавателях, вдохновлявших ее. Она призналась, что

преподавательская работа разочаровала ее, наверное, потому, что она даже после окончания

колледжа долгое время все еще чувствовала себя студенткой. Когда она описывала их

знакомство с Фрэнком, то при упоминании его имени почувствовала странные угрызения

совести, а потому в дальнейшем больше не повторялась. Она вела речь о своих друзьях, о

совершенных ею путешествиях, но в основном о детях, об их характерах, трудностях, с