Максимов Юрий - Христианский квартал

- Папа, папа! - зовёт голосок тоненьий, - Дядя Ваня как сильно хромает, еле ходит!

- Да, не везёт нынче Ивану! - отвечает Прокопий, продолжая постругивать, - Эк неудачно ногу подвернул! Мы с Тарасом приходили к нему, пытались вправить, да только ещё хуже сделали. К доктору бы надобно, в город. Да откуда у него такие деньги?

- Это уж точно, - отзывается Авдотья, хмуря брови на чугунки в печи, - корова ведь егойная только намедни пала! А без коровы на селе никуда!

- И заказов ему, прям как нарочно, давно не было. - кивает хозяин, - Не знаю уж, чем он и питается!

- А всё то не спроста! Столько-то бед подряд! Это со смыслом всё!

- Это с каким ещё смыслом? - оглядывается на жену Прокопий, даже про деревяшку от удивления позабыл.

- А с таким! По грехам это!

- Ну ты и скажешь! Уж чего-чего, а грехов у Ивана будет поменьше любого в нашей деревне. Не пьёт, не курит, не ругается, если попросишь - всегда поможет, в церкву, почитай, каждый воскресный день ходит, за 5-то вёрст в Селецкое! А святителя Николая как чтит, чуть не каждый день акафист ему читает!

- Значит, тайные грехи есть. Говорю тебе, что не иначе как кара Господня.

- А нам в воскресной школе рассказывали, - встревает тоненьким голоском Глаша, - что не всегда неприятности житейские за грехи посылаются. Иногда для испытания в вере и любви к Богу. Так и праведный Иов страдал, не имея грехов...

- Ишь ты, умная стала! - одёргивает Авдотья, - Мать родную вздумала поучать! Отойди-ка от окна, пока нос не приморозила. Поди лучше подмети, чем без дела стоять!

Глаша послушно отходит от окна, идёт в сени за веником:

- Да, мама. А всё же хочется чем-то дяде Ивану помочь. Он такой хороший!

Авдотья, отставив ухват, сама озабоченно подходит к окну. Приглядывается в маленький кружочек. Головой качает, лоб морщит:

- Ох, бедняжечка, как он и впрямь ковыляет-то! Да к лесу напрявляется, слушай! Может, всё же, Прокоп, подсобить ему чем?

- Да я же спрашивал! Говорит: не надо ничего... Что уж тут сделаешь? Аким собирался в лес на телеге ехать, авось подбросит Ивана...

* * *

Деньки январские короткие, бегут быстро, да не всегда добро приносят.

Вот вечер. Грустный Прокопий у окна стоит, в темень смотрит. Глаша на постели лежит, второй день уж не встаёт. Авдотья над дочуркой склонилась, по головке ей проводит.

- Вроде задремала наша бедняжечка. - шепчет мужу, - Прокоп, надо к доктору её везти, что-то долго она не выздоравливает. Сам видишь, не простая тут простуда, вон жар какой... Как бы осложнения не вышло.

- Да никто из наших нынче в город не едет. - качает головой хозяин, - Рождество ведь на носу. А нанимать подводу - денег нет. Да и врачу ведь тоже заплатить придётся. А лекарства он пропишет, думаешь, дармовые? За всё целковые надо отстёгивать, а откуда их взять? Я уж ходил занимать к Тарасу, да он не дал, говорит, у самого нет. А Иван-то, гляди-ка, корову давеча купил! И нога у него - словно и не болела. Видать, где-то неплохо подзаработал. У него, что-ли, попросить?

- Совестно. - вздыхает Авдотья, - Мы ведь, когда он в нужде был, и пальцем не пошевелили, чтобы помочь. Где уж он нам теперь поможет? Ладно, Прокоп, помолись, да пойдём спать, утро вечера мудренее. Авось Господь смилуется над нами, грешными.

Помолились хозяева, свет погасили, легли. Да до сна ли тут? Лежат оба молча в темноте, ворочаются, каждый об одном и том же думает.

Вдруг - вроде как снег подле избы заскрипел Почудилось? Окошко в терраске стукнуло, ударило что-то...

- Вставай, Прокоп! - кричит Авдотья, - Воры к нам лезут!

Вскочил Прокопий впотьмах, к сеням бежит, за топор хватается, ноги в валенки суёт. Лязгнул крючок, скрипнула дверь - и по снегу, в темноту, недалеко ведь ещё ушли. Ага, вон тень впереди маячит - рывок, и вцепился

- Ага, попался, ворюга! - и вдруг поперхнулся изумлённо: - Иван, ты?! Глазам своим не верю! Вот, значит, чем ты промышлять удумал?

- Прокоп, иди сюда! - кричит Авдотья из окна, и мешочком позвякивая, - Чудо-то какое! Целое сокровище нам кто-то подбросил! Тут и в город съездить, и на доктора и на лекарства хватит, да и на ярмарку останется! Вот уж подарок! Кто же это мог быть?

- Погоди, Авдотья, сейчас приду! - во весь голос отзывается Прокопий, и уже тише, чуть отойдя, к Ивану: - Ты, сосед, прости меня. Виноват я пред тобою. И за подарок тебе низкий поклон. Прямо спас ты нас. Не осерчай, что я тебя так...

- Да Бог простит! - усмехается Иван, - И ты меня прости, что сон ваш потревожил...

- Да что там, пустяки... Почаще бы так тревожили... Скажи мне только, если не секрет, как смог ты настолько разбогатеть, что даже нас от своих щедрот одариваешь? Может, наследство какое получил?