Цирк Путина: Владимир Бушин

Местоблюститель произносит задушевную речь при открытии Большого театра, но запрещает своему сыну Илюше идти смотреть оперу “Руслан и Людмила”, превращенную театральной бандой русофобов в ^шо^^афию…

Ну, при этом, конечно, оба мечутся по всей стране, даже по всему миру и произносят эпохальные речи. А в это время каждый день в стране пропадают полсотни детей. Вот стоит на экране несчастная русская женщина в черном и кого-то просит, умоляет: “Отдайте моего ребенка! Отдайте! Верните!.. Он мой!” Я несколько дней после этого не мог спать. Женщина стояла у моего изголовья и взывала: “Отдайте!.. Он мой!..”

И все подобное некоторое время еще будет продолжаться. “Но это не означает, что так будет всегда”.

2011 г.

“АНКОР, ЕЩЕ АНКОР!”

Прослушав в еженедельном телевизионном обзоре Петра Толстого беседу с Евгением Максимовичем Примаковым, хочу обратиться к нему. Уважаемый Евгений Максимович, вы горячо нахваливали опять и опять идущего в президенты товарища Путина. Ему вскружили голову рейтинги, которые изготавливают умельцы демократии, и телевыходы в народ, на которых он беседует с тщательно отобранной публикой, да юные censored bi в майках с надписью “Порву за Путина!”. А тут еще Чуров-Левша на парламентских выборах блоху подковал и запустил ее в Думу. И товарищ Путин решил: если все так прекрасно и меня так обожают, чего церемониться! И простодушно поведал о сговоре четыре года тому назад: я стану третий раз президентом, часовых дел мастера Диму назначу премьером, Столыпину, Солженицыну и Собчаку поставлю памятники, а там видно будет. Этот сговор, пожалуй, больше всего и возмутил народ. И спрашивается, ну какой он политик, если не понимает, что сговор этот верх политической непристойности, а самому рассказывать о нем- верх политической недальновидности.

Слушая вас, Евгений Максимович, я подумал вот о чем. Мы с вами люди одного поколения, но вы несколько помоложе, и потому не могли быть на войне, а мне довелось. Наши с вами жизненные пути нигде не пересекались, однако было некое соприкосновение. Дело в том, что я после окончания Литературного института работал там же, где и вы, - на радио, которое вело передачи на зарубежные страны (ЕУРВ). Я возглавлял Литературную редакцию, вы - редакцию Ближнего Востока. Незабываемые Путинки за Пушкинской площадью! Потом напротив появился “Новый мир”, который перевели с Малой Дмитровки из комплекса зданий “Известий”. Помните наших начальников: “твердого искровца” Семина, промелькнувшего метеором Юрия Жукова, Чернышева, который не только в служебных речах, но и в частных разговорах всегда почему-то цитировал Вересаева? Потом он был послом в Аргентине и, увы, во время купания стал жертвой акулы.

Я узнал, что вы работали в ЕУВР только уже в нынешнее время. И с тех пор, как вижу вас на экране телевизора или на страницах газет, восклицаю: “О! Это мой сослуживец!” А порой даже присовокупляю как бы аллегорически “и земляк!”. Мы же оба взросли в Путинках! Когда в трудный для страны час вы возглавили правительство и вместе с Юрием Дмитриевичем Маслюковым - царство ему небесное! - оттянули страну от бездны, я сказал жене: “Это мой сослуживец!”

И когда вы летели на переговоры в Америку, но, уже подлетая к ней, получили сообщение о том, что американцы начали бомбить Югославию, и вы приказали развернуть самолет и лететь обратно, я сказал внуку: “Ванечка, это мой сослуживец и земляк!” И когда вы, будучи премьером, по оплошности объявили, что пора мелким жуликам и ворам освобождать нары для настоящих, широкомасштабных коллег, а Ельцин за это тотчас отправил вас в отставку, я сказал внучке: “Манечка, это мой земляк и сослуживец!” Наконец, когда не так давно вы дали всем знать, что как были, так и остались марксистом-ленинцем, я снова воскликнул: “Это мой сослуживец, земляк и однополчанин!” Да, оба мы с Путинков, но отношение к Путину разное.

И вот я услышал ваши похвалы президенту-перманенту. За что же вы его хвалите? Оказывается, самое первое, самое главное и замечательное его достоинство таково: “В нем нет упертости”. Евгений Максимович, вы же академик. Из уважаемых мною людей на этом путинском поприще недавно так огорчили меня Валентина Терешкова, Анатолий Карпов, и вот теперь вы. Ведь именно упертость, косность, заскорузлость, замшелость, сонливость, полное неумение маневрировать, куриная слепота, неспособность там, где нужно, сказать веское слово и держать язык за зубами там, где нужно, - это все и есть самое главное, самое характерное в товарище Путине.