Карен Монинг - Скованные льдом

рискует плавать по морю, поэтому вполне может быть, что они мертвы.

Скорее всего, так и есть.

Почти половину мира постигла эта участь. Я знаю, он думает, что они мертвы. Мы не

говорим об этом. Но это понятно по его молчанию.

Танцор был в Дублине, рассматривая факультет физики Тринити-колледжа как

возможное место для продолжения обучения, когда стены рухнули, отрезав его ото всех.

Пройдя домашнее обучение с многочисленными репетиторами и будучи гораздо умнее

других, он окончил колледж шесть месяцев назад, свободно говорит на четырех языках, а

читает на семи-восьми. Его родные - филантропы, из потомственной финансовой

аристократии. Отец является или являлся кем-то вроде посла, мама - врач и занималась тем,

что организовывала бесплатную медицинскую помощь странам третьего мира. Его детство

прошло в разъездах по всему миру. Мне тяжело представить семью такого класса. И сложно

поверить, что он смог так хорошо адаптироваться. Он изумляет меня.

Иногда я наблюдаю за ним, когда он не смотрит на меня. Но сейчас он меня поймал.

- Думаешь о том, насколько я горяч, Мега? - поддразнивает он.

Я закатила глаза. Между нами нет ничего такого. Мы просто тусуемся вместе.

- Кстати, о горячем...

Я закатываю глаза еще больше, потому что если он, в конце-концов, собирается сказать,

что я стала гораздо привлекательнее после того, как Серая Женщина вернула мне чуть

больше того, чем забрала, я просто свалю отсюда. До сих пор он был настолько клёвым, что

никогда этого не упоминал. Хотелось бы, чтобы так все и оставалось.

Танцор... Танцор. Он моя зона комфорта. Никакого давления. Мы с ним всего лишь два

ребенка в этом чокнутом мире.

-... попробуй горячую воду. Мега, ты грязная. У меня опять заработал душ. Иди,

воспользуйся.

- Всего лишь немного крови...

- Ведро крови. Может два.

-...и несколько синяков.

- Ты выглядишь, словно попала под грузовик. И еще ты воняешь.

- Это не я, - возмущаюсь я. - Я бы почувствовала. У меня же супер-обоняние.

Он бросает на меня тяжелый взгляд.

- Мега, мне кажется, у тебя в волосах кишки.

Я в ужасе потянулась к волосам. Думала, что убрала их все по пути сюда. Запустив руки

в кудри, я вытянула длинный скользкий кусок.

Я пялюсь на него с отвращением, думая о том, что нужно или обрезать волосы, или все

время носить бейсболку, затем перевожу взгляд на Танцора и вижу, что он смотрит на меня

так, будто сейчас его вырвет, и мы одновременно начинаем смеяться.

Мы смеялись, пока не стали задыхаться, а затем, держась за бока, лежали на полу.

Кишки в моих волосах. В каком мире я живу? Хотя я всегда была другой и видела вещи,

которые другие люди не видели, никогда не думала, что буду сидеть на диване в

виртуальном бомбоубежище под землей, со скрытыми камерами, люками, мини-ловушками

вокруг, зависать с семнадцатилетним (горячим!) гением, который делает все, чтобы

убедиться, что я ем не только протеиновые и шоколадные батончики (он говорит что мои

кости не получают достаточного количества витаминов и минералов), и который знает, как

сделать так, чтобы душ заработал в Дублине ППС.

А еще он играет в шахматы.

Он ставит на паузу фильм, когда я собираюсь в душ. На ходу хватаю сменную одежду.

Это дом Танцора, а не мой. Но он хранит вещи и для меня, на тот случай, если я

заявлюсь. Как и у меня, у него есть много других убежищ. В этом городе, чтобы выжить,

нужно постоянно перемещаться и запоминать, где и что ты оставил, уходя, чтобы знать, не

проник ли кто-нибудь туда, пока тебя не было. Это беспощадный мир. Люди убивают друг

друга ради молока.

Горячей воды хватило на четыре минуты. Я вымыла волосы, обернула их полотенцем и

стала рассматривать свое лицо в запотевшем зеркале.

Я один сплошной синяк. Мне известна последовательность: черные переходят в

фиолетовые, фиолетовые в зеленые, затем приобретают желтоватый цвет. Я стараюсь

игнорировать синяки. Я смотрю на свое отражение в зеркале и не отвожу взгляд. В тот день,

когда вы отведете взгляд, вы перестанете быть собой. Я никогда не потеряю себя. Ты то, что

ты есть. Смирись или изменись.

Сбрасываю полотенце, пальцами расчесываю волосы, натягиваю джинсы с футболкой и

подумываю о том, чтобы обуть военные ботинки. Танцор выбрал их для меня. Сказал, что

подошвы не так сильно будут стираться. Я решила дать им шанс.

Возвращаясь к дивану, я хватаю другую чашку с маленькими дольками апельсина,