Admin - ПРЕДЫСТОРИЯ

Долина Баннокбёрна с позиций шотландцев у входа в Нью-Парк. Течение самого Баннокбёрна отмечает линия деревьев посередине.

Из доклада Дугласа (именно его разведчики и обменялись первыми ударами с англичанами) Роберт Брюс понял, что во вражеском стане отнюдь не царят братская любовь и трогательное единодушие. Так оно и было. Два семейства лордов Валлийских марок, де Боуны из Брекнока (к которому имел честь принадлежать Херефорд) и Клеры из Гламоргена (род юного Глочестера), издавна враждовали с тем остервенением, коим отличается порой взаимная ненависть добрых соседей. Маслица в огонь этой вражды подлил сам Эдуард II, заставив графа Херефорда разделить наследное право командования авангардом с представителем ненавистного рода Клеров. В принципе, данный шаг короля ещё можно было бы объяснить проверенным веками «разделяй и властвуй» (ни к Глочестеру, ни к Херефорду тёплых чувств Его Величество не испытывал, прощённые или нет, но бунтовщики, как ни крути), однако, если он и надеялся, что они поубивают друг дружку ещё до начала сражения, то крупно просчитался. Прикончить друг друга они не прикончили, зато, занятые сварами, практически оставили авангард без командования.

Генри де Боун, пылкий племяш графа Херефорда далеко опередил своих спутников. Заметив среди шотландцев их короля, де Боун выкрикнул вызов и помчался на Брюса с копьём наперевес. Тот, уклонившись от пики, привстал на стременах и обрушил на голову нахального сопляка свой боевой топор. Лезвие развалило де Боуну череп, а рукоять топора не выдержала и треснула. Оруженосец де Боуна погиб, пытаясь забрать тело. Брюса потом укоряли соратники за риск, которому он подверг свою драгоценную жизнь. Брюс же сожалел лишь о потере топора.

БРЮС ПРОТИВ ГЕНРИ ДЕ БОУНА

Солнце стало клониться к закату, когда Эдуард II со своей свитой сделал привал, чтобы решить, что армии делать дальше: вынуждать шотландцев к сражению или устраиваться на ночлег. Ничего не зная об этом военном совете, авангард рассеял шотландские разъезды; наступая им на пятки, далеко оторвался от основной армии и достиг деревьев Нью-Парка. В первых рядах скакал граф Херефорд со своими воинами, среди которых был его брат Жильбер и пылкого нрава племянник Генри. Шотландская пехота издалека заметила приближение противника и приготовилась отразить атаку. Опередивший своих спутников на расстояние полёта стрелы, Генри де Боун осадил свою лошадь перед копьями шотландцев и вдруг заметил среди них раздающего приказы рыцаря с топором в руке на проворном коне серой масти. Блеск короны на бацинете и герб на сюрко не оставляли сомнений в том, что это сам Брюс. Решив, что настал его звёздный час, де Боун пришпорил коня и помчался на шотландского предводителя с копьём наперевес. Брюс отвернул лошадь, увернувшись от копья, и нанёс удар топором, разрубив незадачливому искателю славы и шлем, и его слишком горячую голову. Удар был настолько сильным, что ручка топора сломалась, а Генри де Боун умер, прежде чем выпал из седла.

Оруженосец сунулся забрать тело, но его радостно прикончила воодушевлённая подвигом короля пехота. Ряды копейщиков сомкнулись и ощетинились пиками. Английская пехота ковыляла где-то глубоко в тылу, а без их поддержки атака конницы не увенчалась успехом. На помощь брату Эдвард Брюс стал подтягивать своих бойцов, англичане обратились в бегство. Те из шотландских лордов, что осмелились высказать своё мнение, справедливо укоряли короля за риск, которому он, ответив на вызов де Боуна, подверг не только свою жизнь, но и всё дело, скреплённое его авторитетом. Брюс отмалчивался и лишь вскользь пожалел об утрате хорошего топора.

“Vita” даёт менее героическую трактовку гибели де Боуна: «…Генри, видя, что скоттов неисчислимое множество, развернул коня, но Роберт преградил ему путь к спасению и ударом топора по голове отправил душу к Богу… Храбрый оруженосец бросился на помощь своему лорду, но был сокрушён…»

Гербы спутников сэра Роберта Клиффорда при Баннокбёрне