Unknown - Книга без названия

женам гарема всесильный шах изменить может только с другим гаремом..." Это было самым увлекательным занятием на свете - кормить эфир. 24 часа в сутки. И получать ответ.

Конечно, СБ материализовалась на горизонте едва ли не немедленно - и принялась подсовывать свое. Какую-то часть информации отрезали еще в студии, что-то отсеивалось после проверки службами "Луны", а один раз прямо на ее машину пришла записка откуда-то из Гренландии "Про сегодняшнее - забудь." Она долго ее не стирала. Часть уток они все же выпускали полетать, выбирая самые веселые и точные - не стоило показывать безпеке, какими именно источниками информации располагает "Радио Вавилон", пусть думают, что у Сольвейг просто хорошая интуиция.

Файл пришедший только что с запиской "Кажется кряква, но интересная - резня на последней сходке", был сравнительно небольшим - минут пять экранного времени в хорошей записи.

Майя потрогала чашку кофе - терпимо - взяла ее с подставки и приготовилась смотреть. На первых же секундах просмотра сердце ёкнуло: поединок! По нестойким каналам для любителей остренького ходили и такие редкости - записи драки варка с варком насмерть. Каналы эти резали, виновных в утечке казнили, достоинство блюли разнообразно… - но пока есть спрос на шоу "высокие господа рвут друг другу пасти", есть и предложение. Тем более, что высокие господа порой бывали очень изобретательны, куда там простому снаффу.

Майя подумала секунду - и вернула чашку на подставку.

Секунд двадцать по помосту ходили проверяющие, а будущие поединщики стояли у дальнего бортика лицом к лицу, и оба лица были Майе знакомы: первый - Андриевич, такая мелочная дрянь, что госпожа Пак после первого же визита внесла его в черный список. А второй... восприятие и сознание у Майи пошли по разным колеям: глаза видели, что это Габриэлян, мозги узнавать отказывались.

И только когда он, сняв пиджак и отстегнув планшетку, поднялся на помост - и по залу разнеслось издевательское "Hello darkness!", Майя наконец рявкнула на себя: да, да, дурища! Это он!

Мир начал расползаться по ниточкам, по молекулам, из щелей полезла жадная пустота, как тогда, как после…

Спокойно! - правильно поставила кофе, обварила бы все на свете - спокойно! Майя медленно поднесла руку ко рту и закусила пальцы. Боль помогла. Дрожь во всем теле прекратилась - зато теперь Майя, кажется, не могла шевельнуться, вмерзла в кресло, тупо повторяя себе: все будет хорошо.

Написано же - резня, что там может быть хорошо?

Нечто подобное она испытывала только один раз - когда еще ученицей смотрела "Нанкин". Тогда она тоже впала в ступор перед экраном: одна половина существа кричит: "Отвернись!", а вторая: "Не смей отворачиваться!"

Только там можно было сказать себе: это не живые люди, это актеры, все прошло. А здесь - нет. Ей оставалось только сидеть и смотреть, как Габриэлян с хрустом всаживает в варка удар за ударом, а тот клочьями срывает с Габриэляна кожу и мясо под музыку Simon & Garfunkel.

Когда рука Андриевича упала на помост, Майя, кажется, вскрикнула. Крик услышал Руслан - и глянул через стекло.

Как и Майя, он занимался сейчас отбором материала для эфира - но его работа заключалась в другом. Майя оценивала содержание, он - качество записи.

- Оля, ты в порядке? - прозвучало в наушниках.

Она кивнула как болванчик. Вообще-то я одной ногой в обмороке, и... ох, малой, ты тоже что-то почувствовал? Но Русланику лучше или не знать об этом, или узнать постфактум.

Габриэлян поднял руку, поправил очки. Однорукий варк бросился на него с удвоенной яростью, выбил нож, саданул по ребрам, пнул в бедро. Микрофоны уловили отчетливый хруст, Габриэлян упал и остался лежать, дыша с какими-то всхлипами.

И это был конец. Какая резня - он Габриэляна сейчас просто разорвет. Рукой и зубами. Этот может. И, по перекосу рожи судя - хочет.

Нет. Не разорвет, выпьет. У нее, у них на глазах. Песенка заканчивалась... Знал, когда ставил, да? Знал, что против такого старого тебя на больше не хватит. И не ошибся. Как обычно. Две строки, финальный проигрыш - и все.

И тут человек на экране рывком выбросил вперед руки.

Это была уже совсем фантастика. Говорили, что такой номер однажды выкинул кто-то из ОАФ. Причем, прямо в Цитадели. Но все же не на глазах изумленной публики.

Где-то Майя читала, что когда голова Робеспьера покатилась в корзину, женщина, потерявшая сыновей во время террора, крикнула: "Бис!" Она бы позавидовала Майе - та прокрутила взлет и падение головы Андриевича не меньше пяти раз. А потом столько же - фразу про бабушку. Пижон. Ловец на живца. Сирано хренов со своими штуками. Двигаться уже не можешь, а все туда же, хвост распускать. Павлин не…