Калашников С.А. - Калашников С.А. Внизу наш дом.

Однако, надо брать внимание аудитории в кулак и с первых слов настраивать людей на бойцовский лад. Достал из портфеля макет восемьдесят седьмого юнкерса и подошёл с ним к окну, через который в класс врывались лучи яркого летнего солнца.

- Кто знает, нужно ли уничтожать эту машину?

Киваю поднявшему руку лейтенанту.

- Лапотника надо валить, - и взгляд у человека твёрдый.

- А вот этого? - показываю Су-2.

- Такого не видел.

- Представьте, что увидели. Ваши действия?

- Сблизиться для того, чтобы разглядеть знаки различия… опознавательные знаки.

- У него сзади пулемёт на турели. Если штурману неизвестен тип вашего самолёта — быть беде. Потому что это наш ближний бомбардировщик. Встреча с ним в прифронтовой полосе более чем вероятна. Тем не менее, скромный размер машины наводит на мысль, что снизу огневой точки может и не быть. Есть смысл подойти “от брюшка” и понять, кресты на нем намалёваны или звёзды.

***

По настоящему интенсифицировать учебный процесс удалось только после постройки первых серийных “хорей” — так я попросил Александра Сергеевича назвать его детище. Впрочем, поначалу встречена была машина с вполне ожидаемым скепсисом.

- Что? На этом мотыльке нам предстоит воевать? - Лейтенант Свиридов покачал машину за крыло — она чутко отозвалась на приложенное усилие.

- Думаю, это чисто тренировочная модель, - высказал свою версию лейтенант Крылов.

- Поговаривали, капитану Томусяку на Южном фронте с одного захода сразу три мессершмитта удалось сбить. Как раз на таком маломерке с рамочным хвостом, - вступил в разговор старлей Цуриев.

- Не Томусяку, а Томусяк, - поправил я. Женские фамилии не склоняются.

- Так капитан — женщина?

- Нет, девушка, - ляпнул я и… тишина. Все уставились на меня весёлыми глазами. - Ну служили мы вместе в это время, - слабая попытка справиться с ситуацией.

- Познакомите нас, тащ капитан.

- Обязательно. В её полку будем проходить учебную практику. Возьму с собой, тех, кого посчитаю нужным. Крылов, Свиридов! Взлетаете на Ушке и развешиваете парашютики. Цуриев — упражнение номер восемь — стрельба с близкого расстояния. Исполнять. Не забудьте, что при посадке фюзеляж необходимо удерживать горизонтально, а не задирать нос.

Гонял я группу так, что самому иногда становилось жалко ребят. По силуэтам летательных аппаратов: наших и не наших, по тактике, по расположению вооружения. С появлением из производства всё новых и новых “хорей” и в воздухе напрягал, заставляя выполнять сложные связки из не самых простых фигур. Причем, не среди небесного простора из любви к искусству, а заходя на мишень.

Да, анархия опять сходила мне с рук — нагло перегоняя готовые самолёты с завода в школу воздушной стрельбы я, наверняка, нарушал что-то очень важное. Но никаких распоряжений в мой адрес не поступало. В отличие от моего коллеги, постоянно получающего указания сверху, я оставался предоставленным самому себе и натурально беспредельничал.

В принципе, тенденции в развитии ситуации меня устраивали. Вернее, устраивали бы, если бы не план по транспортникам. По выпуску самолётов ТС-41. Нет, его не “спустили” сверху. Он сам подкрался — с Южного фронта прибыли пилоты-перегонщики за готовыми транспортными машинами. Скажете — бардак? Конечно. Но начштаба фронта действовал энергично и напористо — то есть как раз так, как нужно. Не стану утверждать, что это он стал таким решительным после беседы со мной — поговаривали, что это его собственное качество. Но слова мои он мне “припомнил”. Во всяком случае, директор завода пригласил к себе нас с Москалёвым и очень предметно простимулировал в том смысле, что, как хотите выворачивайтесь но, чтобы машины были.

Мне просто как нож в сердце было отрывать немногочисленных работников от основного дела — от изготовления истребителей. Тем не менее — деваться некуда. Я ведь теперь человек военный — должен понимать дисциплину. К счастью, создатели “сундука” — мои “пионеры” все под рукой, и из сложного в этой машине только крыло да поворотные редукторы.

Москалёвскому КБ тоже перепало — поручили оформить комплект конструкторской документации на этот аппарат. И тут нас залихорадило — стальной каркас крыла не заметить просто невозможно, а у творческих людей в голове непрерывно происходят весьма бурные и причудливые процессы. А тут ещё моё пожелание посадить пилота позади крыла, чтобы при жесткой посадке его не расплющило сорвавшимся с места двигателем.