Гарин Олегович - Век Дракона

- Бранка жива? - Морриган уже удалось справиться со своим голосом. - Где она?

Геспит взглянула на нее из-под грязной ладони, прикрывавшей лицо.

- Я знаю, - она вновь пустила руки, принявшись по очереди массировать каждый из почерневших пальцев. - Знаю, где Бранка. Но хода к ней нет. Она никого не подпустит. И ее не подпустят. Она бесится. Но хода нет. Ни к ней. Ни для нее.

Пленница переступила коленями, сжимая руки в кулаки.

- Сказать не можешь толком, - она с досадой попыталась прокрутить кисти, как перед творением магического действа, но, как видно, руки ее были перетянуты крепко, и разбухли в оскверненном мясе - даже этого сделать ей не удалось. - Тогда отведи к ней меня. Я найду ход.

Гномка сжала губы, с сомнением покачивая головой.

- Они не отпустят. Понимаешь? Они не отпустят тебя. Меня - да. Тебя - нет.

На некоторое время Морриган замерла, поднимая бровь.

- О порождениях тьмы ты говоришь? Зачем нужна я им?

Геспит еще раз обернулась, указывая на тяжело ворочавшуюся во тьме тушу.

- Вот, - она откинула за спину грязные седые волосы. - Вот Ларин. Она была… была как ты. Красива… очень. Она из дома Бранки. Как я. Как и все мы. Бранка… Бранка приказала идти в Боннамар. В Камнем проклятые Мертвые Рвы. Мы не хотели… многие не хотели, но пошли. И… мы… не смогли. Не справились. Их было слишком много. Слишком…

Бормотание гномки вновь делалось неразборчивым. Но до объятой гадливостью ведьмы долетали отдельные фразы.

- Мы пытались убежать, но они нас нашли… Они… схватили всех нас, превратили нас… М-мужчин они убивают… почти всегда. Им нужно мясо, много мяса. А женщин… они… Они забрали Ларин. Они заставили её есть остальных, наших друзей… Не сразу, нет, не сразу… Потом, когда она поела, она начала надуваться. Она распухла и посерела. И стала пахнуть как они. Они переделали её по своему подобию…

Собрав все силы, Морриган призвала Тень. Мясо, стискивавшее ее руки, стало нагреваться. Безумная Геспит бормотала рядом, как казалось, все более и более утрачивая связь с реальностью.

- Они берутся из нас.. Потому они ненавидят нас… Потому они не могут без нас… Потому они забирают нас… Потому они сытно кормят нас… Они возьмутся за тебя, - на пленницу взглянули затянутые поволокой мутные темные глаза. - Заставят тебя принять их, принять их скверну. А потом… потом они будут кормить тебя. Очень сытно кормить. Они… закроют твое тело, чтобы ты не могла исторгнуть из себя ничего, чтобы все оставалось там, внутри. Чтобы раздуть твое чрево… чтобы ты делалась больше и больше. Больше пищи, больше… скверны… Потом…. Потом будут растягивать, трогать, лепить, комкать, менять, пока ты не наполнишься ими… И тогда, когда уже будет все готово, они приведут к тебе… такого же как ты, длинноногого. Им нужен такой же, иначе не выйдет. Мужчина, принявший скверну. Ты пожрешь его живьем - кусок за куском… как Ларин пожрала своего мужа. И тогда… тогда ты будешь полностью, как они. И будешь делать их. Новых… Матка!

Чудище, бывшее ранее гномкой, наконец, пробудилось. С сопением распрямившись, оно задрожало, и принялось кхекать, словно чихая или отрыгивая что-то. Геспит отскочила в сторону. Глаза ее наполнились страхом.

- Они уже близко, я чувствую. Они… идут. Я… не должна быть так долго здесь. Я…

- Стой! - Морриган рванулась, стиснув зубы. - Помоги мне, и я тебе помогу! Слышишь? Вернись!

Однако, безумной в пещере уже не было. Чудовищая матка Ларин утробно взревывала, сопровождая это кхеканьем и влажными хлюпами. Откуда-то из темноты слышались приближавшиеся шаги, и Морриган, отчаявшись поджечь свои путы, вновь и вновь пыталась обратиться, гоня прочь из головы россказни Амелла о том, что даже он, в тесных объятиях скверны, не мог исторгнуть из себя простого магического действа.

Из тьмы одна за другой стали появляться полуодетые фигуры. Пленница задергалась, как попавшая в сети паутины букаха, разом растеряв всю свою холодность. Большая часть порождений тьмы отошла к еще более оживившейся при их виде матке, однако трое направились прямо к оцепеневшей Морриган.

- Страж, - еле слышно пробормотала ведьма, наблюдая, как подходившие вплотную гарлоки тесно обступают ее. - Кусланд, спаси меня!!!

Последние ее слова сорвались на крик, когда самый большой из трех, по всей видимости, эмиссар, запустил лапу в длинные черные волосы Морриган, запрокидывая кверху ее лицо…

Часть 2 - 49.

Кусланд тяжело опустился на большую каменную скамью, одну из четырех, что окружали открытое пространство между домами. Должно быть, когда-то здесь было что-то вроде городского сада, однако, теперь в больших кадках из белого и зеленого мраморного камня, произростали одни только мясные коконы, к которым опасались приближаться все, кроме Стража, и ко всему безучастной Шейлы. Помимо привелегии без боязни бродить меж очагов скверны, эти двое также оставались единственно сухими в отряде. Все прочие, мокрые из-за обильного обливания водой из фонтана, дабы исключить оставание мельчайших частиц заразы на доспехах, да еще натертые слизью синего гриба, что, по утверждению Эдукана, препятствовала распространению скверны, гляделись не в пример потрепаннее и жальче. Натруженные многочасовым хождением по Боннамару ступни нещадно гудели даже у самых длинноногих из наземников. За то время, пока шли поиски похищенной ведьмы, город Легиона Мертвых был обойден из конца в конец, по меньшей мере, трижды. Он оказался не большим, но и не малым, и проверить все дома и улицы оказалось делом непростым и долгим.