Гарин Олегович - Век Дракона

Воздух горяч в наших залах чудных,

Лава и камень кругом,

Не светит светил ни дневных ни ночных

В темный суровый наш дом.

Вздрогнет гора, и нарушится свод

Но не пугается гном,

Твердо, умело он грот подопрет

В справном уменьи своем.

В жарких плавильнях работа кипит,

Реки металла текут,

Сплавы бурлят и порода шуршит,

Тяжек почетный наш труд.

Стук молотков, и мехов громкий сип,

Кузен чудных мастерство

Люди с наземья - и те признают,

Гномье - прочнее всего!

Нас порождения тьмы не страшат,

Что для наземников - Мор,

Гному привычно - ни шагу назад

Тварям дается отпор.

Тихую жизнь и беспечность детей,

Мирный наземников сон,

Эльфов, косситов, и нравных людей

Мертвых хранит Легион.

Тварей удержим на Тропах своих,

Наземь не выйдет никто.

Храброе войско из гномов одних

Насмерть дерется с врагом.

Крепок, суров наш Орзаммар,

Гномов последний оплот,

Но уж готовим ответный удар

Тварям конец настает!

Кончится время раздоров и смут,

Гномы дождутся гостей,

Скоро наземники помощь пришлют

Чудищ разбить поскорей.

Эльфийские стрелы, людские мечи

Будут подспорием нам,

Выжжем огнем порождения тьмы

Нужно стеречься врагам!

Отзвучавшая последняя строка гномьей песни застала хозяев Подземья, и их гостей сидевшими один подле другого в молчаливой задумчивости. Слова, пусть грубые и нескладные, были пропеты с чувством, которое трудно было бы предположить в суровых детях Камня, в особенности - бывших преступниках, обреченных на смерть. Окончание песни произвело наиболее сильное впечатление на Кусланда. Прозвучавшая для его разумения надежда народа гномов не смогла оставить его безучастным.

- Я сделаю все, что смогу, чтобы побудить Стражей оказать помощь Орзаммару в походах на Тропы против порождений тьмы, - тверже прежнего пообещал он. - У вас есть мое слово.

- Благодарю, Страж, - за всех ответил Кардол, вновь беря в одну руку - кружку, а в другую - ломоть сыра. - Для нас…

Заслушавшись легионера, Айан пропустил резкое движение воздуха у своей руки. Мигом впустя резкий рывок и боль в пальцах заставили его с изумлением отметить, что амулета Андрасте, подарка матери, который даже Джарвия не стала снимать со своего пленника, в руках у него больше нет. Вскочивший Командор успел заметить отбежавшего на несколько шагов голенастого хищного пещерного обитателя с хоботом вместо головы, что заканчивался кругом острейших зубов. И теперь из этих зубов свисал принадлежавший Кусланду амулет.

- Это тоннельник Сигрун, - ухмыльнулся Кардол, жестом успокаивая расхохотавшихся над зрелищем гномов. - Тоннельники, видишь, отчего-то баб жалуют. Мужу приручать такую тварь бесполезно, только зазря пальцы терять. А женщин, даже девок больше, они любят. Этот еще и таскает ей всякое барахло. Сигрун-то за воровство к нам угодила. Небось, нравная тварь попалась, аккурат по натуре хозяйки, - он протянул в сторону напряженно замершего зверя кусок мяса. - Эй, как там тебя… иди сюда. На. На!

Тоннельник вытянул длинный хобот. Потом, словно передумав в последний миг, отпрыгнул назад. Кардол в сердцах швырнул мясо обратно в мису под новый взрыв хохота легионеров.

- Сигрун! - гаркнул он. Тоннельник шарахнулся, отбегая еще и бездумно пережевывая металл цепочки. Однако, та, которую звали, не появилась.

- Она, наверное, у наземницы, - предположил лысый гном, поворачиваясь к тоннельнику спиной. - Не обессудь, Страж. Лови его сам. У тебя - самые длинные ноги в этой пещере. Справишься.

- Тебе помочь? - поинтерсовался Зевран, покусывая губу, чтобы не улыбаться, и глядя, как огромный Командор подкрадывается к напряженно следящему за ним довольно мелкому тоннельнику.

- Сиди, - решил Кусланд, кидаясь вперед. Однако вспугнутый тоннельник вывернулся из протянутых рук наземника и довольно резво бросился куда-то за развалины. Выругавшись сквозь зубы, Айан побежал за ним.

Часть 2 - 45.

Несмотря на то, что на нем не было доспеха, угнаться за юркой тварью оказалось непросто. Дважды Айан почти поймал тоннельника, грянувшись в прыжке о камень, но тот всякий раз уходил в сторону, либо высоко подпрыгивал, словно издеваясь. Дарить ему амулет матери Кусланд не хотел, но и ловить быстрого зверя с курицу размером в полутьме среди скал и развалин было тяжело и неудобно. Спустя какое-то время, отбежав от лагеря легионеров на довольно приличное расстояние, Айан готов был уже сдаться и, прекратив преследование, идти назад и требовать возвращения своего имущества у Сигрун, в надежде, что хозяйка сумеет призвать к порядку своего зверя. Останавливало лишь то, что к тому времени амулет мог быть безвозвратно потерян среди скал, и в таком случае найти его удастся разве что хорошо натасканному мабари.